Михаил Барановский. Чужие сны
1 Я думаю, мне надо куда-нибудь уехать от нее. Куда-нибудь на край света. К примеру, в Новую Зеландию. Да. Новая Зеландия вполне подойдет. Потому что, когда она рядом, я схожу с ума. – Тебе со мной хорошо? – спрашиваю. – Мне с тобой хорошо, – говорит и облизывает мороженое. У нее маленький розовый шершавый, как у кошки, язык. Таким языком облизывает мороженое и говорит: – И без тебя хорошо. Выходит, ей по-всякому хорошо. А мне по-всякому плохо. С ней – плохо, потому что с ней я схожу с ума, а без нее еще хуже. Но говорят, не бывает так плохо, чтобы не было еще хуже. – Да? – Да, – смеется. – Знаешь, мне бы хотелось не видеть тебя долго-долго. Может, несколько месяцев или даже лет, а потом абсолютно случайно где-нибудь встретить и очень обрадоваться… Обнять тебя, поцеловать, наговорить кучу комплиментов… (Тут она начинает меня обнимать и целовать, как будто мы с ней действительно давно не виделись.) Вот, как мне хотелось бы… – И что же я буду делать эти несколько месяцев или даже лет? – Как что? Мучиться и страдать от неразделенной любви…
2 – Я говорила тебе, что у этой Полины один ветер в голове, – сокрушается моя бабушка. – Да, этот, как его… шквалистый! – Между прочим, я в свое время объявляла штормовое предупреждение! Но кто меня услышал? Ладно, не грусти. Хочешь, я расскажу тебе сказку? – Нет, извини. – Мне сейчас не до сказок. Какие могут быть сказки! В моем-то возрасте! Ну, бабушка! – чего вы хотите? – Хорошую сказку со счастливым концом? – настаивает. – Давай лучше в прятки, – предлагаю. Она стоит лицом к двери. Я не вижу лица, но я знаю, как оно сейчас выглядит. Могу себе представить. Во всех деталях. Вплоть до самой мелкой морщинки. И я понимаю, что как бы далеко я ни уехал, она всегда будет рядом. Надо только закрыть глаза. – Раз… два… три… четыре… пять… Я иду искать. Я прячусь за портьерой, прижавшись к стене и затаив дыхание, чтобы не волновать им портьеру. Мне кажется, что я спрятался от нее в Новой Зеландии. Это очень далеко. Даже родная бабушка не сможет меня там отыскать. К тому же она не знает английского, так что ей даже не у кого будет обо мне спросить. – Ну где же он может быть? Ведь только что… Вот тут сидел и пропал, как будто испарился. Но как мог испариться такой большой мальчик?
3 Соседи сверху опять чем-то громыхают. – Кто у тебя там живет? – спрашивает Борька, показывая пальцем на потолок. – Не знаю, – говорю. – Думаю, что японцы. – Японцы? – Да, борцы сумо. Целыми днями они отрабатывают там свои приемы. Страшный грохот. – Давай покурим? – предлагает Борька. – Давай. Я достану молока, – лезу в холодильник. – Я не хочу молока. – Молоко нейтрализует действие канцерогенов, которые выделяются в процессе курения, – объясняю. – Один стакан молока – одна без вреда для здоровья выкуренная сигарета. – Ну, налей стаканчик, – соглашается. – Знаешь, я боюсь, что мне отрежут ноги. – Наливаю нам молока. – Кто? – Хирурги. Я боюсь, что у меня облитерирующий эндартериит. – Я помню, как в школе ты боялся заболеть и превратиться в зеленую соплю. |
