— Кстати, как там Карим? — спросила Лайла небрежным тоном, который, впрочем, ни на секунду не ввел Абигейл в заблуждение. «Похоже, не у одной меня запутанная любовь в этой жизни», — подумала она.

— Хорошо. Он спрашивал о тебе.

— И что ты ему сказала? — Голос Лайлы по-прежнему звучал бесстрастно, но яркий румянец, появившийся на ее щеках, выдавал ее с головой.

— Что у тебя все в порядке и что ты много работаешь на своем новом месте. Он просил передать тебе привет. — Абигейл вспомнила несчастное лицо Карима, которое было красноречивее любых слов, и усмехнулась.

— И это все?

— А ты рассчитывала услышать что-то еще? — В голосе Абигейл появилась шаловливая нотка.

— Да нет, разумеется, нет. Не валяй дурака. — Лайла быстро нагнулась и подняла салфетку, очень вовремя упавшую с колен.

После этого они уже больше не говорили ни о Кариме, ни о прерванных с ним отношениях.

Подруги засиделись за кофе и десертом и не торопились возвращаться к тревогам и заботам, ожидавшим их за дверью ресторана. Когда они собрались уходить, было уже почти три. Пока они, стоя на тротуаре, обнимались на прощание, у Абигейл промелькнула простая мысль, которая ее поразила: они с Лайлой выглядят сейчас как две старые подруги, только что разделившие трапезу, словно между ними никогда и не было никакого раскола. Как могло случиться, что всего несколько месяцев назад она не испытывала по отношению к Лайле ничего, кроме горькой обиды? А еще она подозревала ее и Кента в том, что у них роман… То, что им с Лайлой удалось возродить былую дружбу, как будто ее прервали только время и расстояние, казалось ей просто каким-то чудом.

— Ох, чуть не забыла, — спохватилась Абигейл, уже повернувшись, чтобы уйти. — Я накануне получила открытку от сеньоры Дельгадо. Помнишь, я просила, чтобы она оставила свои координаты на случай, если мне нужно будет связаться с ней? — Абигейл выискивала возможность получить для нее зеленую карту.

— Как у нее дела? — спросила Лайла.

— Собственно говоря, похоже, что зеленая карта ей в конечном счете и не понадобится. Она поправилась и вышла замуж — за того славного мужчину, который забирал ее из больницы. Оказалось, что он гражданин США.

Лайла широко улыбнулась.

— Правда? Здорово. Что ж, я надеюсь, что теперь у нее все будет хорошо.

— И у меня такое ощущение. Она производит впечатление женщины, которая может выйти замуж исключительно по любви. — Абигейл решила пока умолчать о настоящей причине, подтолкнувшей ее попросить Консепсьон связаться с ней. На самом деле ее не оставляла идея построить в Лас-Крусес бесплатную больницу и назвать ее именем Милагрос Санчес. Она не хотела ничего говорить даже матери погибшей девушки до тех пор, пока не будет уверена, что сможет справиться с этой задачей. А сейчас, когда она разрывалась между своим разводом и текущими неприятностями на работе, это оставалось всего лишь мечтой, которая, как надеялась Абигейл, должна когда-нибудь осуществиться.

— По любви, — эхом откликнулась Лайла, и в голосе ее послышалась какая-то тоска. — Если ей повезет, этого будет достаточно.

Комната отдыха в психиатрической лечебнице Дьюхерста была обставлена продуманно: легкие кресла и диваны с обивкой из плотной ткани, круглые столы и стулья для занятий ручным трудом, репродукции Матисса и Шагала на стенах, в углу — корзинка с игрушками, предназначенными для самых маленьких посетителей. Одну из стен занимал встроенный книжный шкаф с подборкой популярных книг, расставленных в алфавитном порядке в соответствии с фамилией автора.