— Значит, вы оба теперь вроде как ладите между собой? — В голосе ее звучала нотка недоверия.

Кент искоса взглянул на Абигейл, и та спокойно ответила:

— Как бы там ни было, мы по-прежнему твои родители. И это самое главное. Мы очень любим тебя и желаем только самого лучшего.

Феба не ответила. На ее лице, казалось, мелькали какие-то тени, как бы подтверждая, что внутри у нее происходит напряженная борьба. Наконец Феба, похоже, решилась и голосом, напоминавшим прежние дни, еще до того, как она стала замкнутой и агрессивной, а в самое последнее время — вежливо отстраненной, мягко произнесла:

— Я знаю, мама. И мне очень жаль, что я разочаровала вас. Если мои слова хоть как-то помогут вам, поверьте: это не было направлено ни против тебя, ни против папы.

На глаза Абигейл навернулись слезы. Она быстро заморгала, твердо решив не дать эмоциям взять над ней верх. В конце концов, речь шла о Фебе, а не о ней.

— Мне тоже очень жаль, — сказала она. — Я знаю, что в нужный момент не всегда была рядом с тобой. Но я обещаю тебе, что с этого дня все будет по-другому.

Уголки рта Фебы изогнулись вверх — то была какая-то странная улыбка человека, уставшего от жизни, человека, намного старше ее, познавшего слишком много разочарований, чтобы верить, что все можно начать с нового листа.

— Дело не только в тебе, мама. Или в вашем разводе. Есть… и другие вещи. Вещи, которые к вам, ребята, не имеют никакого отношения. — Она сделала паузу, словно раздумывая, продолжать ли ей дальше.

— Все в порядке, Феба. Ты в безопасности, — тихонько произнес доктор Эрнст.

Феба сидела, опустив голову, и нервно сплетала руки у себя на коленях; на щеках ее выступили красные пятна.

— Я не хочу, чтобы вы ненавидели меня, — срывающимся голосом сказала она.

— Ох, детка. — Кент уже поднял руку, чтобы обнять дочь, но, увидев, как она напряглась, тут же со смущенным и несколько обиженным видом быстро отдернул ее. — Разве ты не знаешь, что ничто на свете не может заставить нас ненавидеть тебя? — Его голос от переизбытка чувств казался надтреснутым.

— Что бы там ни было, нам ты можешь сказать это. Все нормально, — подхватила Абигейл.

Феба по-прежнему сидела, опустив глаза. Когда она наконец смогла продолжить, ее слова скорее были обращены в пол, чем к кому-то в этой комнате.

— Я… Вначале я ни о чем таком не думала. Там было одно задание на дополнительные баллы, которое я выполняла по его предмету, и он сказал, что поможет мне с ним. Он всегда помогал детям с такими вещами, так что его предложение не казалось чем-то необычным, понимаете? Я просто подумала, что это очень хорошо с его стороны. — Она замолчала, прикусив нижнюю губу.

— Что же произошло потом? — подтолкнул ее доктор Эрнст.

Но у Абигейл уже появилось странное ощущение в области солнечного сплетения. Она знала, к чему все это ведет. Разве не то же самое произошло и с ней в свое время? Господи, ну почему она не разглядела все эти подсказки?

— Сначала все было хорошо. С его стороны не было никаких непонятных действий и вообще ничего такого, — продолжала Феба. — Потом однажды он повез меня к себе домой, чтобы мы могли поработать над проектом в более спокойной обстановке. Его жены и детей не было, поэтому он сказал, что теперь весь дом в нашем распоряжении. — Она покачала головой, словно поражаясь собственной наивности. — Да, я знаю. Вы хотите сказать, как можно быть такой дурой? Я знаю, что такие вещи случаются постоянно, я видела это по телевизору, но почему-то не думала, что он может относиться к таким мужчинам.