Шмыгнув носом, я тронула поводья пони. Решено, я войду в этот дом, я обо всём расскажу кузену. Он не выдаст, он поможет мне. Займу у него денег, заплачу магу, только пусть сначала расколдует. И всё, разбежались!

- Дан, ты куда собрался? – нахмурился Лэрзен. То ли догадался, то ли прочитал мои мысли.

Я хотела колко ответить, но промолчала, скользя пальцами по выщербленным дождями доскам забора. С такой же нежностью, наверное, гладят собаку.

Остановив пони у калитки, откинула капюшон и бросила взгляд на фигурки детей в слегка припорошенном снегом саду. Они что-то выкапывали из промёрзшей земли. Сейчас почувствуют мой взгляд, обернутся, и я увижу своих троюродных племянников.

Мальчик и девочка, два пушистых комочка в объёмной зимней одёжке. Кажется, двойняшки – на вид одного возраста.

- Сумасшедшая! – прошипел мне на ухо Лэрзен, силой оттаскивая от калитки. – Ты головой думаешь, или чем?!

Назвал в женском роде, значит, сердится. Ну да, вот об этой эмоции я и забыла, единственная, которая у него присутствует – злоба. И ненависть, у тёмных магов должна быть хорошо развита ненависть.

- Я хочу войти и войду, - решительно заявила я, вырывая повод. – Я взрослая… взрослый и не ваша собственность, я в праве сам решать, что мне делать. Я задолжал вам за услуги, что ж, я отдам. Сегодня же. Займу у родных. Спасибо за всё, что сделали для меня.

- Вот, значит, как? Перешли на товарно-денежные отношения? Да будет тебе известно, что я не такая скотина, образ которой рисует твое воображение, и иногда могу позволить себе бескорыстность, - кажется, мои слова его обидели. – Хочешь умереть? Пожалуйста, только не зови меня на помощь. Дан, да вбей ты себе в голову, что я гораздо опытнее в этих играх, что я знаю, что делаю. А, впрочем, убирайся на все четыре стороны, я держать не буду! Угораздило же меня с тобой связаться! Ну, что смотришь? Ты, кажется, хотел постучаться? Так стучись, рога Тьхери, чтоб тебя орки…

Махнув рукой, маг не договорил и дал по бокам лошади. Та всхрапнула и понеслась прочь.

Что ж, он вторично меня бросил. Вернее, на этот раз я избавилась от него сама.

Казалось, можно вздохнуть с облегчением, только мешают много «но», и самое главное – мой внешний вид. Надеюсь, заклинание сможет снять любой волшебник.

Наша перебранка вспугнула детей, и они убежали в дом, так что открыть калитку мне было решительно некому. Ничего, сейчас постучусь молоточком по специальной пластине…

Да есть кто дома, почему никто не идёт? Или я такая страшная, что Мирра на крыльцо выглянуть боится?

Я постучала ещё, на этот раз настойчивее.

Вроде мелькнуло чьё-то лицо за занавеской, показалось и исчезло.

Наконец, отворилась дверь, и на пороге показалась женщина в клетчатом переднике; в руках она держала мокрую тряпку.

Покосившись в мою сторону, явно не довольная тем, что ради какого-то мальчишки ей приходится спускаться по скользким от подтаявшего снега ступенькам на последних месяцах беременности, Мирра осторожно, придерживаясь за перила, начала сопряжённое с опасностью путешествие от двери до калитки. На третьей ступеньке она раздумала и позвала детей:

- Сходите, откройте, спросите, что нужно.

Как я и думала, двойняшки. Обоим годика по три. Симпатичные, кудрявые, похожие на мать. Держат во рту по леденцу на палочке и с подозрением смотрят на меня.

- Да чего вы испугались, не демон же! Видите, матери тяжело.

Мальчик оказался более решительным, стрелой сбежал вниз, взметнул массу намокших бурых листьев на дорожке и замер у калитки, глядя на меня любопытными серыми глазёнками. Я непроизвольно улыбнулась ему.

- Дядя, а вам кого?

Дядя… Я не дядя, малыш, я тётя.

Стоп, мне же на вид лет пятнадцать от силы, я на взрослого не тяну – почему тогда дядя? Только потом до меня дошло, что для детей все незнакомые люди делятся на три возрастные категории: сверстники, дяди и тёти.