Снег слепил глаза, день сегодня был на редкость погожим и солнечным.

Поправив воротник зимнего пальто, я толкнула двери медирской городской библиотеки и сразу направилась в левое крыло здания, в отдел оккультных наук.

Как я и думала, без жетона меня не пустили бы дальше читального зала, не говоря уже о фондах с книгами по истории и теории магии.

Пришлось соврать, что пишу работу по раннему периоду развития магии в Империи и становлению института Белых магистров, чтобы попасть в вожделенное хранилище.

Знакомый запах, знакомая смесь пыли веков, тишины, старой кожи, лампадного масла и чернил – как я по всему этому соскучилась!

Я была готова расцеловать эти полки, эти книги, старше меня на столетия.

Раздевшись в специальном помещении (древним манускриптам вредны не только свет, влажность, но и всё то, что мы приносим из внешнего мира), я надела одну из пар перчаток, разложенных на столе регистратора, записалась в толстой амбарной книге посетителей под вымышленным именем, ещё раз вкратце обрисовала подошедшему архивариусу круг интересующих меня вопросов. Он кивнул, провел меня в хранилище и указал на пять стеллажей, сверху доверху заваленных пожелтевшими от времени свитками. Некоторые хранились в защитных тубах, другие, потерявшие материнскую оболочку, были бережно завернуты в непромокаемую ткань.

Оставив меня свыкаться с объёмом хранящейся на полках информации, архивариус сходил за лестницей и, забравшись на неё, извлёк из вороха свитков одну из книг библиотечного каталога, по ошибке оставленного на верхней, а не нижней полке каким-то посетителем.

- Вот, держите, - он протёр увесистый том и протянул мне. – Всё собрано по разделам, учить вас пользоваться кодами не надо.

Я утвердительно кивнула.

- Знаете, - доверительно сообщил мне архивариус, - а вы не первая, кто этим периодом интересуется. Никого ведь обычно не бывает – а тут такая популярность! Чего вдруг?

Я пожала плечами, поблагодарила его и углубилась в работу. Но внутренний голос, взбудораженный словами служащего библиотеки, не давал покоя.

Кто побывал в этом фонде до меня, кто спрятал каталог на самой верхней полке, где бы я ни за что не нашла его без посторонней помощи? Нужно было расспросить архивариуса, хотя бы узнать, приходили мужчина или женщина. Ладно, на выходе спрошу, он ведь всё равно не уйдет, зная, что я здесь. Архивариусы зорко следят за редким фондом, в обязательном порядке после каждого посетителя проверяют, все ли книги на месте, да и мне придётся подвергнуться особой процедуре. Не ручного досмотра, разумеется, просто положить руку на специальный магический круг. Если бы я попыталась украсть какой-либо свиток, круг бы засветился.

Лэрзен

Собственно, этого и следовало ожидать: при слове «некромантия» люди хватаются за ножи и норовят узнать, что же спрятано у тебя внутри. Одана воинственным характером не отличалась, в склонности к насилию не была замечена, поэтому просто ушла.

Как я понимаю, она вспомнила, как эта скотина убивала её мать, как она резала людей прямо в храме Олонис. Я слышал её всхлипывания из-за двери, не вмешивался – а нужно было вмешаться, заглянуть в её воспоминания до того, как она закрыла их от меня.

Кто научил её этому простому, но действенному способу? Когда человек считает в разнобой, а ты пытаешься проникнуть в его мысли, ощущение такое, будто дятел долбит черепную коробку.