Захмелевший актер взглянул на гостью, узнал ее и не удивился:

— Следователь-женщина. Я думал, такое бывает только в кино.

— Я думала, актрис душат только в кино.

— Да, уж, влипли.

Интонация раскаяния не ускользнула от внимания следователя.

— Во что вы влипли?

— Не ту профессию выбрал. Вот вы, хотели быть актрисой? И правильно. Я больше чужими словами говорю, чем своими, чужие жизни проживаю, а свою… — Он подхватил бутылку и продемонстрировал остатки на донышке. — Милену с девчонками помянули, но пара глотков осталась. Хотите выпить?

Сорокин плеснул остатки коньяка в стакан и предложил его следователю. Но та решительно сдвинула бутылку и стакан в сторону.

— Вадим, вчера вечером вы находились в приемной продюсера Сонина вместе с Миленой Рудаковой.

— Не вместе, а отдельно, — покачал пальчиком актер. — Я пришел, когда она уже там была.

— Допустим. Ассистент Куркин уверяет, что ушли вы вместе.

— А что, нельзя? — язвительно ответил Сорокин. — Я ее лет пять знаю. Знал.

Актер поморщился и опустошил свой стакан, в котором оставался коньяк. Петелина не стала ему препятствовать и задала следующий вопрос, когда он вновь взглянул на нее.

— Вы вышли с Рудаковой из офиса продюсера. Что делали потом?

— Поболтали какое-то время.

— Где?

— Я проводил Милену в гримерную.

— Зачем? Ведь съемок не было.

— Она шла за пальто.

— Тем самым, в котором оказалась в машине?

— Ну да.

— О чем вы говорили?

— О чем могут говорить актеры? — картинно закатил глаза Сорокин. — Либо хвастаются ролями, либо жалуются, что их нет. Милена жаловалась. У нее были проблемы после пластики, мимо роли пролетела. Ну, в общем, пришлось утешать.

— Как долго?

— Что долго?

— Вы ее утешали.

— Я не секундомер, — раздраженно ответил Сорокин. — Поболтали и разошлись.

— К машине вы ее тоже провожали?

— Нет, — мотнул головой актер. — У меня свой автомобиль.

— И все-таки. Вы вышли со студии вместе с Рудаковой?

— Меня что, подозревают в убийстве? — взвился Сорокин, заглянул в пустой стакан и раздраженно оттолкнул его.

Стакан проскользил по столу и ткнулся в стопку бумаг, едва не свалившись на пол.

Петелина продолжила беседу нарочито бесстрастно:

— На данном этапе, гражданин Сорокин, я выясняю, кто последним видел Милену Рудакову. Итак, когда вы расстались с ней?

— Как только вышли. Моя машина была рядом, а ее — в стороне.

— Вы видели кого-нибудь на парковке?

— Никого. Моя машина стояла на свету, а ее в темноте. Я вообще не смотрел в ту сторону. Сел и уехал.

— Как вы думаете, есть человек, который мог желать Рудаковой смерти?

Сорокин свел брови, а затем усмехнулся:

— Милена не ангел, как и все мы. Завидуем, интригуем, норовим спихнуть конкурента на обочину, чтобы расчистить себе путь, но после неудачной пластики Милена никому не мешала. Представьте бегуна со сломанной ногой. Вот вам и ответ.

— А ранее, значит, у нее могли быть конфликты с коллегами?

— На уровне возни в песочнице из-за игрушки, — скривился Сорокин. — Вы поймите, Рудакова не звезда. Полине Черной она не конкурент, мне тем более.

— Кто такая Черная?

Сорокин округлил глаза:

— А вам еще не рассказали? Полина Черная будет играть главную роль в фильме.