В борделе тоже проблем не возникло. Возмущался только бритый качок со свёрнутым носом, который постоянно шепелявил и держался за рёбра.

– Странно, – глядя на него и хрустнув разбитыми костяшками, произнёс Балаган, – до вчерашнего вечера не шепелявил. Старею, обычно с одного удара челюсть ломал в трёх местах.

Серго вслед за другом тоже состроил зверскую рожу, глядя на которую Бур едва не заржал.

Бычок понял, что его не ждёт ничего хорошего и отвалил в сторону какого-то микроавтобуса с мятой дверью, где сидели ещё трое таких же побитых товарищей. Вместо него оттуда выслали другого делегата – толстенького мужичка в очках.

– Кто покроет убыток? – подойдя к Всеволоду, заискивающе поинтересовался он.

– Чё покрыть? – начал заводиться Дима.

– Балаган, помолчи, – попросил Бур. – Накосячил, теперь моя очередь улаживать конфликт с местным малым бизнесом. Сколько?

– Время простоя, порушенная мебель, выбитые двери, опустошённый бар и побитые ребята. Пять тысяч, – подвёл итог пухлый.

– Мужик, ты не борзей, – осадил его Бураков, – а то я с деньгами Балагана пришлю. На что Дима радостно осклабился.

– Три, – мгновенно сдулся то ли владелец, то ли управляющий.

– Другой разговор, – согласился Всеволод. – Держи.

Пухлый быстро пересчитал протянутые бумажки и тихонько отвалил.

– Ну что, отвели душу? – спросил Бур у Балагана и Серго.

– Вроде того, – усмехнулся Дима. – Правда, Олежке влетит круто, ну да ему не привыкать. Пошли в гостиницу, я спать хочу.

– Спать он хочет, – буркнул Всеволод. – Между прочим, мне утро испоганили: позавтракать не дали, с Ингой пообщаться не дали, даже кофе выпить не дали.

– Не бурчи. Вспомни, сколько раз я тебя из обезъянника забирал?

От этого упоминания Всеволод помрачнел и быстро зашагал к гостинице. Серго посмотрел на Балагана взглядом полным укоризны и постучал согнутым пальцем по лбу.

– Сев, не сердись, – догнав друга и хлопнув того по плечу, извинился Дима, – ляпнул, не подумав. Знаю, неприятно тебе те времена вспоминать.

– Ничего, Дим, нормально всё, я не обижаюсь. Да и прав ты, только это был не я. Вернее, я, только другой.

Когда Бур вошёл в номер, его на постели ждал столик с кофе и каким-то вкусно пахнущим хлебом.

– Это презент от хозяина гостиницы, – пояснила Инга. – Видимо, он остался доволен компенсацией ущерба. Давай в койку быстро, пока всё горячее.

Всеволода не надо было уговаривать. Стянув камок, который он, торопясь, надел на голое тело, Бураков нырнул под простыню, после чего захапал со столика чашку с крепким кофе и кусок хлеба, намазанный каким-то вареньем.

В дверь снова требовательно постучали.

– Мать вашу, – выругался Всеволод. – Вы охренели! Дайте позавтракать с любимой женщиной. Если услышу ещё один стук в течение пятнадцати минут, выстрелю через дверь.

– Полчаса, – соблазнительно улыбнувшись, поправила Инга.

– Даже полчаса, – крикнул Всеволод. – Кто хоть там?

– Тамара, но у неё ничего важного, – проводя острым ноготком по обнажённому плечу Бура, ответила Инга. – Так что, не терзайся.

– Да я и не терзаюсь, – отмахнулся Всеволод, – мы в какой-то степени на отдыхе, никаких сборов я не созывал, Балаган и Серго отсыпаются после ночных подвигов. Всё остальное подождёт.

Вскоре кофе был выпит, свежий хлеб съеден.