Джеймс А. Мур. Чужой: Море Печали
Пролог
Он знал, кто они такие. Их очертания казались какими-то неправильными, непропорционально раздутыми и искаженными из-за странных, бессмысленных сигналов органов чувств; но потом, опознав устаревшие скафандры для работы в открытом космосе, он их узнал.
Смотри, как бегут. Бросаются прочь при нашем приближении, спрятавшись внутри своих искусственных шкур. Туннели слишком темны для них, они не видят так, как нужно. Они не чувствуют колебаний воздуха, и вкуса страха своей добычи. Не понимают простейших вещей – как важно, например, найти тех, с кем можно продолжить погоню. Они бегут, не заботясь ни о чем, кроме сохранения собственной жизнеспособности. У них нет чувства общности. Они слабы. Их легко загонять в нужном направлении. Вон то. Его дыхание перешло в непрерывный удушливый хрип. Сокращения сердечной мышцы – дикая дрожь отчаяния и желания выжить. Да, страх присутствует, но есть также сила и мощное чувство агрессии.
* * * На него обрушились ощущения, непроизвольные и малоприятные. Он попытался открыть глаза. Веки не слушались. Попробовал потрясти головой. Не получилось. Почувствовал, что тело ему сопротивляется, ощутил отвращение к тому, как оно двигается, пахнет, чувствует себя под твердой оболочкой – и понял, в чем ошибка. В этих ощущениях не было ничего нормального. Они были не его.
Оно пытается убежать. Отбрасывает с дороги кого-то из себе подобных, опрокидывает навзничь и переползает через поверженного, стряхивая с себя пыль и обломки препятствий. Сильное. Быстрое. Жить хочет. Будет жить. Поваленное и прижатое к земле, оно кричит. Отбивается, бьет руками по твердой плоти – и тогда нужно предостерегающе оскалить зубы… и оно начинает сопротивляться еще сильнее. Под твердой синтетической шкурой скрывается еще одно лицо, с дикими глазами и беззвучно раскрытым ртом. Если бы оно могло пробить панцирь руками, это было бы опасно. Однако оно лишь еще раз слабо вскрикивает, когда зубы прокусывают и сдирают нежную кожу с его конечности. Кровь горячая и воняет слабостью, но она подходит. Сможет послужить удовлетворению должных потребностей. Мы разбиваем защитную оболочку вокруг мягкого лица, и существо судорожно разевает рот, не в состоянии дышать атмосферой. Жизнетворец приближается, готовый высадить семя. Сильные пальцы обхватывают мягкое лицо, и оно искажается от удушья и отчаяния. Оно будет…
Алан Декер, вздрогнув, проснулся и уставился на свое искаженное отражение, смотревшее на него диким взглядом. «Отражение?» Прямо перед его лицом, сантиметрах в десяти, располагалась прозрачная стеклянная поверхность. Мерцали лампы, и стекло запотело от его дыхания. Просыпаться внутри капсулы гиперсна было делом привычным, принимая во внимание то, сколько раз ему доводилось путешествовать между мирами. Вот только сны, черт бы их побрал, вгоняли в панику. Он не мог контролировать свои ощущения. Они были слишком острыми, слишком первобытными. Доходило даже до того, что он не мог вспомнить, какой была его жизнь до этого. Руки зашарили по внутренней поверхности капсулы, пытаясь нащупать рычаг расфиксации, который выпустит его наружу. Он все еще чувствовал туннели, которые, словно горы, нависали над ним, давили на него всей тяжестью, пока он преследовал… «Нет. Только не я. Я никого не преследовал. Я не охочусь за… За кем?» Эту мысль он отбросил. Чертовы сны были такими реальными, такими убедительными, что иногда он начинал понимать, почему мозгоправы так возились с ним на Земле.
1 Черный песок
Воздух был близок к идеалу. |
