И с этими словами он грубо взял меня за подбородок. А потом – впился губами в мои.

Это нечестно.

От неожиданности я чуть не задохнулась. Из горла вырвался звук – невнятное мычание, которое потонуло в поцелуе. Руки упёрлись в железные плечи, оказавшиеся вдруг невыносимо близко. Ладонь сжалась в кулак, но места для замаха не нашлось.

Меня целовали по разному – после долгих прелюдий и внезапно; после касаний, сплетая пальцы с моими, или после одного взгляда.

Но после разговоров о ненависти? Точно нет.

Жёсткие губы сминали любое сопротивление. Рука врезалась в талию, прижимая и не оставляя места для манёвра. Пальцы метнулись по лицу, сжали волосы за ухом, впечатались в скулу. Щетина колола подбородок. Пряный запах забил ноздри.

У него почти нет вкуса. Я не ждала, что он поцелует меня.

Что его язык проберётся мне в рот, сплетётся с моим. Не знаю, как это вышло. И что его губы будут бороться со мной, а пальцы – впиваться в кожу. Что в его резких движениях найдётся что то помимо злости и грубости.

Желание. Слишком явное, горячее и пьянящее, потёкшее мне в горло. Оно отзывалось в его стальных руках, напряжённых до предела – в те несколько секунд, в которые я забыла, как сопротивляться.

Забыла, о чём мы говорили, зачем я пришла сюда и чего хотела.

Его ладонь начала расслабляться на моей талии. Мои – на его плечах. Я потянулась назад, но лишь упёрлась в бортик пруда.

А потом вспомнила.

Возмущение захлестнуло. Это всё неправильно. Я здесь не в игры играю, мне нужно домой. Я в чужом теле, действительно лгу, чтобы спасти себя и Айли, и поцелуй, похожий на попытку меня наказать – уж точно последнее, чего хочу!

Злость.

Рука снова сжалась, в ней что то стрельнуло. Как в прошлый раз, с Гарленом. Потом сверкнула мысль: я ведь не хочу калечить этого психа?

Пальцы перехватили запястье, и наши ладони хлопнули по бортику – вместе. Поцелуй закончился.

Эридан смотрел на меня, отстранившись, и в его сбившемся дыхании ещё звучало слишком много отголосков того, что только что произошло.

Я моргнула, перевела взгляд на наши руки. На камне под моей остались тёмно серые разводы, которые быстро исчезали. В лёгком ужасе глянула в пруд – рыбки, те живы? Стайка беспокойно шныряла у корней фарны, подальше от нас.

Вернула взгляд инквизитору, чувствуя, что дышит тут неровно он не один. Возможно, я даже чаще.

– Я не хотела вам вредить, – заверила быстро.

Он выпрямился резковато. Сначала мне показалось, что виной тому мой всплеск силы, но потом посетила другая мысль. Шатен беспардонный выглядел так, будто очнулся ото сна. Вспоминал, где находится и что на него нашло.

– Да, – произнёс глухо. – Иногда бывает, что понимаешь это слишком поздно.

Мы смотрели друг на друга, всё ещё приходя в себя.

А потом заговорили разом:

– Да что вы себе…

– У тебя получилось. Так легко, что я начинаю беспокоиться – может, ты даже слишком талантлива.

Я запнулась.

Мне надо срочно подумать. Привести мысли в порядок. Я села на бортик, поправляя волосы, будто этот жест мог помочь и содержимому головы. Кажется, господин маньяк не рвался обсуждать свои методы раздражать женщин. Я смотрела, как он тоже зачёсывает волосы пятернёй назад, а потом опускается рядом.

В полоборота.

Сила. Я правда, черт возьми, снова её взяла – вот так, у него! Сегодня однозначно особенный день. Он назвал меня талантливой. Он поцеловал меня!

– Вы часто злитесь? – спросила я обеспокоенно, чтобы спросить хоть о чём то.

– Да, – Эридан прикрыл глаза. – Меня некому особо было обучать. Как и тебя. Все лекции ничего не давали. Только практика и интуиция.