|
Зоя должна была появиться через несколько минут. Из командировки он приехал вчера после обеда, но отметить его приезд еще не удалось. Радость встречи была замешана на горечи – накануне ей сообщили, что из их выпускного класса осталась в живых лишь половина мальчишек. Остальные, разбросанные по фронтам, полегли: кто безымянно, с коротким «пропал без вести», а кто удостоился похоронки с сухим канцелярским извещением. Многие из них успели повоевать не более получаса и успокоились навсегда, попав под артиллерийский огонь. Оставшиеся в живых грозились отомстить за погибших товарищей и дойти до Берлина.
Верилось, что так оно и будет. В числе погибших оказалась любимица школы – отличница и красавица Варенька Ивашина, имевшая невероятно звонкий и сильный голос. До войны она хотела поступать в консерваторию, имела для этого все шансы, но по окончании школы раздумала: «Как же можно учиться пению, когда вокруг столько горя». Следующие полгода она пела по госпиталям, заставляя раненых хоть ненадолго позабыть о боли и думать о близких, которые их ждут дома. А потом ушла на фронт медсестрой, объявив об этом перед самым отъездом. Родители получили от Вареньки два письма, в которых она, как могла, пыталась их утешить. Третьим письмом была похоронка. Так что для семейного торжества было не самое подходящее время, решили перенести праздник на следующий день. Длинной дребезжащей трелью расколол тишину телефонный звонок. Подняв трубку, Тимофей понял, что сейчас будут внесены серьезные коррективы на предстоящий вечер. Коротко представился: – Капитан Романцев. – Вот что, Тимофей, давай подъезжай ко мне! Думаю, тебе это будет полезно, – услышал он голос полковника Утехина. Не дожидаясь ответа, полковник положил трубку, не сомневаясь в том, что его слова услышаны. Сняв с вешалки фуражку, Романцев хлопнул дверью и быстро спустился по ступенькам, втайне рассчитывая, что удастся разминуться с Зоей. Чего ему не хотелось, так это бередить душу разъяснениями. Капитан сел в трофейный «Хорьх-108», доставшийся ему полтора года назад от штабного полковника Вермахта. Уверенно повернул ключ, крутанул плетеный руль и аккуратно тронулся со двора прямо навстречу сгустившимся сумеркам. Улицы в этот час были пустынными – людям не до прогулок. Одна часть горожан трудилась на заводах, другая отдыхала после длительного трудового дня. Повсюду встречались военные – где небольшими группами, где поодиночке. Для многих столица являлась только перевалочным пунктом, чтобы после госпиталя или командировки двигаться дальше. Но, оказавшись в Москве, бойцы не упускали случая пройтись по улицам, заметно посеревшим за военные годы, но все таким же красивым. Покружат час-другой, посмотрят на помпезные дома, стоящие уже без маскировки, а там и в дорогу, чтобы дальше бить ненавистного фрица! Многие из встречавшихся Тимофею военных были в полевых гимнастерках и пилотках, что говорило о том, что война не ушла далеко, пусть даже и не слышно сейчас грохота разрывов. Она только откатилась на запад, и впереди предстоят не менее жестокие сражения. Комендантские патрули, проявляя такт, но при этом не забывая, что в ряды командированных бойцов может затесаться враг, требовательно выполняли свои обязанности, внимательно пролистывая солдатские книжки. Убедившись в подлинности документов, козыряли на прощание. Тимофей Романцев выехал на улицу Дзержинского, заметил патруль, остановившийся на пересечении улиц и проводивший его долгим заинтересованным взглядом. Судя по спокойствию патрульных, его персона опасений у них не вызывала. Удивить могло лишь то, что серьезный автомобиль эксплуатировал младший офицер – весьма, с их точки зрения, несолидный чин. Капитан Романцев прокатил мимо Главного управления контрразведки «СМЕРШ» и, сбавив скорость, повернул на Замоскворечье. |
