В следующую секунду мы окунулись в чернильную темноту, после чего осторожно двинулись дальше, пока не остановились по знаку Аттены, не доходя нескольких метров до размытой границы полумрака и тьмы. Сняв с себя рюкзак, она двинулась вперед, легкими, осторожными шажками, держа наготове игольник. Мы, с Корном, следили за каждым ее шагом, за каждым ее движением. Дойдя до угла, она осторожно выглянула. В этот самый миг тишина и мрак были разорваны шипением и лучами лазерных излучателей. Террянку будто что-то ударило в грудь, отбросив назад. Откинувшись, она стала медленно сползать по стене спиной, одновременно заваливаясь набок. Все это я видел боковым зрением, уже стоя на одном колене посредине коридора, держа игольник обеими руками. Не успели двое убийц, одетые во все черное, вылететь из-за угла, как я уже несколько раз нажал на спуск игольника. Адреналин закипел в крови. Изнутри поднялась волна той странной, щекочущей нервы, возбужденной радости, которая возникала во мне не раз в предвкушении схватки. Мысли словно вторили этой радости: — Ты в деле, парень! Снова в деле!".

В который раз я убедился, что это было то, чем я живу и ради чего. Схватка. Противостояние сил. Победа добра над злом. То, что сейчас оно происходило в чужом мире и с использованием непривычного оружия, не имело никакого значения, потому что правила в ней стары и неизменны, пусть и пропущены через призму чужих миров. Я нажал на спуск игольника, также хладнокровно, как нажимал на курок пистолета, там, на Земле.

Когда в следующее мгновение за спинами первой линии атаки показались еще две фигуры в черном, мне только оставалось сместить дуло излучателя и снова нажать на спуск. Рядом со мной прошелестела череда зеленый молний из игольника Корна. Пока тела первых двух "черных" только заваливались на землю, а на груди второй пары убийц уже расцветали зеленые вспышки. Не успел последний из нападающих ткнуться шлемом в пыльный пол, как я уже мягко бежал к повороту коридора. Это было вызвано не горячностью боя, а простым тактическим ходом. Те, кто мог там оставаться, не должны были рассчитывать на столь быструю контратаку. Перед самым поворотом я прыгнул, вошел в перекат, готовый стрелять во все, что только шевельнется. На круглой площадке никого не было. Я осторожно поднялся и только тут заметил открытый люк прямо по центру площадки.

"Похоже, ход на другой уровень".

Адреналин еще кипел в крови, глаза искали противника, а тело и мозг застыли в ожидании команды "действовать", но вокруг стояла тишина. Прошла секунда, а может быть минута, когда раздавшийся легкий шорох подошв, сбоку от меня, дал знать, что приближается Крон. Пройдя мимо меня, он приблизился к люку, а затем осторожно заглянул в него, но сделал это так, чтобы его не могли заметить снизу. Я видел как его тело в этот момент напряглось, готовое отпрянуть при малейшей опасности, потом так же быстро расслабилось. Повернувшись ко мне, он прижал палец к губам. "Тихо". Потом, приблизившись ко мне, еле слышно прошептал:

— Вниз ведет лестница. Темно. Ждем.

Сказав, он отошел к телу Аттены. Та лежала на боку, прижавшись спиной к стене. Два черных пятна прожженной ткани, с запекшимися пятнами крови, на правом плече и груди, четко выделялись на светло-сером комбинезоне. Крон осторожно прикоснулся к ее плечу. Затем, словно во сне, медленно опустился на колени и осторожно переложил тело на спину. После чего бережно сложил ее руки на груди и снял шлем с ее головы. С минуту держал его в руках, потом положил его на пыльный пол. Склонил голову.

Я наблюдал за его действиями краем глаза, не выпуская из поля зрения черный провал люка. Единственное, что смог себе позволить, то это медленно опустить игольник и встряхнуть несколько раз затекшими кистями рук, чувствуя при этом как возбуждение медленно вытекает из меня. Крон, простояв несколько минут, медленно встал, затем подошел ко мне.