— Макс?

— Ага. У меня все в порядке.

— Как новая школа?

Вопрос прозвучал глупо. Безусловно, она помнила, как они ссорились из-за его новой школы.

— Отлично.

— Много уроков?

В этой ярко-розовой юбке и бледно-розовой блузке он видел ее по телевизору. Надо признать, наряд ей очень шел. Несколько парней из Дэннингема говорили ему, что «они бы с ней не прочь». От этого ему одинаково хотелось умереть и убить их.

— Ага. Полно.

Кэрри вздохнула. Наверное, досадует, что ничего не может от него добиться. Не то, что от этих несчастных лузеров из ее шоу.

— А друзья? Подружился с кем-нибудь?

Макс насторожился. Неужели она знает про Дэйну?

— Наверное, скучаешь по старым приятелям.

Теперь понятно, куда она клонит.

— Да они те еще придурки.

— Ох, Макс…

Кэрри подалась вперед. Наконец-то она добилась от него какой-то реакции, чего-то, с чем можно было работать. Макс знал, что это ее метод.

— Может, мне поговорить с директором Дэннингема? Если там у тебя были проблемы, это не значит, что именно ты должен был уйти.

— Мам, все в порядке. Мне здесь нравится. Полно отличных ребят, и уроки интересные. Не волнуйся. Этим летом я сдам экзамены на сертификат о неполном среднем образовании, а потом подумаю о сдаче на полное. Может, поступлю в университет. — По лицу матери он понял, что она ему не верит.

— Хорошо, Макси. Я не для того тебя родила, чтобы ты якшался с отбросами общества и наркоманами. Поверь, на моем шоу и так полно подонков, не хватало еще, чтобы ты с ними связался. Ты знаешь, как одно тянет другое: наркотики, алкоголь, преступность. Опомниться не успеешь, как начнутся проблемы с полицией или какая-нибудь девчонка от тебя зеберемене…

— Хватит!

Макс вскочил. Мать резко выпрямилась. Не отпрянула, этого бы она не сделала, но ее явно удивил его тон.

— Я сам могу о себе позаботиться, мам. — Он уже взял себя в руки. — Со мной ничего не случится.

Почудилось? Или в ее глазах и вправду блеснули слезы?

— Хорошо, — сказала она, разворачиваясь к компьютеру. — Я просто хочу, чтобы ты был счастлив.

В голосе было что-то такое, что почти заставило Макса поверить ей, — легкий намек на любовь, мгновенно проникший в самое сердце. Макс поплелся наверх и заперся у себя. Неужели это все из-за Дэйны? Неужели теперь, после поцелуя, он перестал быть неуязвимым? Он взял маркер, повалился на кровать, закатал левый рукав и написал вдоль всей руки: ДЭЙНА.

Суббота и воскресенье, 25 и 26 апреля 2009 года

— Она знала его, Лиа. Эта девочка, Дэйна, знала Макса. Наверное, она знала его лучше, чем я.

— Это неправда. — Лиа подлила виски. Они уже выпили по нескольку порций, но не чувствовали даже легкого опьянения.

— Она сказала, что их никто не любил. — Кэрри вскинула голову, но слезы все равно поползли по щекам. — «Нас никто не любил». Что значит «нас»? Они что, были вместе? Или просто они оба были изгоями?

— Хватит, Кэрри.