— Моего сына убили. — Кэрри произнесла эти слова очень четко. — Я буду анализировать, сколько захочу. — Она одним глотком осушила стакан. Горло саднило.

— Просто ты пытаешься найти скрытый смысл там, где его нет. Я волнуюсь за тебя. Это же хорошо, что она была его другом.

— Ты ее не видела.

— Нет. — Лиа закрутила крышку на бутылке. — Но если бы увидела, это бы ничего не изменило.

— Ты не понимаешь, Лиа. Она сказала, что их никто не любил. Их. Их, черт возьми. А я даже не знала. — Кэрри потянулась к бутылке, но Лиа перехватила ее руку. Тогда Кэрри привалилась к Лиа и зарыдала. Рыдания были горькими, гневными. — Такое не должно было произойти со мной.

— Детектив Мастерс, эту девочку надо допросить.

Сдержанность стоила ей больших усилий. Голова Кэрри раскалывалась, но ей было все равно. Она была даже рада этой боли. Телефон пискнул — батарейка вот-вот сядет.

— Мы уже допрашивали ее, Кэрри. Дважды.

— И?

— Она не знает, кто это сделал.

— Да чтоб тебя…

Она не могла найти слов. Все изменилось. Она больше не была Кэрри Кент. Она была обычной женщиной, у которой убили сына. Такой же, как другие.

— Послушай, — сказал Мастерс, — приходи утром в участок с отцом Макса, и я расскажу вам, что мы нашли. Я буду там с восьми.

— Нашли? — прошептала Кэрри. Нашли. Это слово означало какой-то прогресс. Она не могла заставить себя спросить, что именно они нашли. Она хотела оставить себе хоть слабую тень надежды, чтобы пережить ночь. — Хорошо, — ответила она и дала отбой.

— Я твоя подруга. И буду с тобой, сколько потребуется.

Лиа переночевала у нее, а утром настояла, чтобы Кэрри приняла душ, перед тем как ехать в участок. Она приготовила для нее одежду и выбрала из огромного гардероба Кэрри брюки и топ для себя.

Пока Кэрри сушила волосы, Лиа нарезала фрукты и поджарила тосты. Есть они не хотели, но понимали, что это необходимо. Лиа налила кофе.

— Думаешь, Броуди приедет?

— Я оставила ему сообщение. Что я еще могу сделать? У него есть эта женщина, которая его везде возит. То, что наш сын умер, еще не значит, что мы теперь лучшие друзья.

— Кэрри, не жди слишком многого от визита в полицию. «Нашли» может обозначать что угодно. Ты же знаешь полицию…

— Это Макс, Лиа. Макс. — Кэрри стянула волосы сзади резинкой. Краситься она не стала. И к лучшему, подумала Лиа. Так ее труднее узнать. — Это Макс, а не безнадежный человеческий мусор из «Правды в глаза».

Вот в чем разница между нами, подумала Лиа. Вот почему ты в свете софитов, почему именно ты вскрываешь душевные раны всех этих преступников и их жертв. Лиа никогда бы не назвала людей, которые приходят на шоу, безнадежным мусором. Да, они несчастны и сломлены. Некоторые настоящие чудовища. Но у каждого ведь своя история. Кто-то рассказывал ее добровольно, из других Кэрри приходилось вытягивать правду. После шоу каждому из участников предоставлялась психологическая помощь. Благодаря передаче у некоторых снова появлялась надежда. По мнению Лиа, только ради этого и стоило делать программу.

Дороги были пустыми. Лиа выехала из Хэмпстеда и повернула на запад. Повсюду бутылки, картонки из-под еды, банки — отпечаток субботнего веселья.

— Спасибо, Лиа. Спасибо, что ты со мной. — Кэрри дотронулась до ее руки. — Не только сегодня, а вообще.

Лиа посмотрела на Кэрри:

— Ты справишься с этим.