– В данный момент, – Даллас оптимистом не был, – я бы предпочел проснуться и увидеть славный сигнал цвета лесной зелени. – Он пожал плечами и постарался добавить в голос надежды, как у Эша: – Может, у нас автоповар на последнем издыхании? А учитывая, что он именует едой, возможно, оно и к лучшему.

Капитан попытался улыбнуться, но у него не вышло. «Ностромо» не был человеком. Он не подшучивал над командой и не стал бы вытаскивать их из гиперсна с желтым предупреждающим сигналом без серьезной на то причины. А сломавшийся автоповар на таковую не тянул.

Ну, да ладно. После того, как капитан несколько месяцев бездельничал, только и зная, что спать, сейчас у него не было права жаловаться, даже если потребуется хорошенько попотеть в течение нескольких часов.

Усевшись в эргономичное кресло с толстой обивкой, Даллас задумался над тем, с чего начать. Эш занял место напротив блока разума и с легкостью и скоростью, несвойственными человеку, только что очнувшемуся после гиперсна, принялся за работу. В способности управляться с приборами с научным сотрудником не мог сравниться никто.

Даллас частенько желал, чтобы у него самого имелось такое взаимопонимание с компьютерами. Все еще ощущая похмелье после гиперсна, он ввел первичный запрос. По экрану пробежали искаженные сигналы, сформировавшиеся в узнаваемые слова. Даллас проверил формулировку и счел, что она стандартна.

ОТОБРАЗИТЬ

ПОСЛАТЬ ЗАПРОС

Даллас изучил предоставленный мелким шрифтом список, обнаружил желаемый отрезок и ввел команду: ВКЛЮЧИТЬ ПРИОРИТЕТ КОМАНДЫ.

– ФУНКЦИЯ МОНИТОРГИНГА ГОТОВА К ЗАПРОСУ, – откликнулась Мать. Разум компьютеров обычно не программировали на многословность, и Мать не являлась исключением из правила.

Это было хорошо с точки зрения Далласа. Капитан был не в настроении для болтовни. Так что он просто ввел короткое: «ЧТО ЗА ИСТОРИЯ, МАТЬ?» – и стал ждать…

Плотно закрытая дверь дрогнула и бесшумно скользнула в стену. Вошел Кейн, за которым следовали Рипли, Ламберт и Эш. Они подошли к своим местам, устроились за консолями с простотой и легкостью старых друзей, встретившихся после долгой разлуки.

Пятое место осталось пустовать до тех пор, пока Даллас не вернется со своего свидания тет-а-тет с Матерью – блоком разума компьютера «Ностромо». Это было его настоящее имя, а не шуточная кличка: люди становятся весьма серьезными, когда речь заходит о машинах, ответственных за сохранение человеческих жизней. Со своей стороны, машина приняла имя Мать с такой же торжественностью, хотя и без эмоционального окраса.

Неформальность одежды была под стать расслабленным телам членов команды – небрежная пародия на летную униформу. Наряд каждого отражал его индивидуальность. Футболки и брюки были измяты и выглядели потрепанными после того, как годы пролежали в ящиках без дела – как и тела, которые они облекали.

Первые звуки, раздавшиеся на мостике за много лет, отражали чувства всех присутствовавших, пусть даже те сами еще не могли их толком осознать. Джонс мяукнул, когда Рипли опустила его на палубу. Затем он принялся мурлыкать и тереться о ее лодыжки, пока она устраивалась в кресле с высокой спинкой.

– Подключи нас, – Кейн проверял собственную консоль, лаская приборы взглядом и выискивая изменения и отличия, пока Рипли и Ламберт щелкали нужными переключателями и нажимали на кнопки.

Новые огоньки разных цветов перекинулись с одних панелей и экранов на другие. Складывалось ощущение, что инструменты радовались появлению своих органических коллег и рвались продемонстрировать собственные таланты по первому же запросу.

На панелях перед Кейном появились свежие цифры и слова.