Да, она могла быть в форме самой настоящей книжки, или же компьютера, или планшета, или флешки, или карты памяти. Она могла быть похожей на телефонный справочник или бухгалтерскую книгу. Или быть зашифрованной и представлять собой записи карандашом на последних страницах какого-нибудь романа, стоящего на книжной полке. В общем, она могла быть в какой угодно форме.

И находиться где угодно.

Однако за восемь часов они не нашли ничего. У Рамоны Диллавоу имелся электронный планшет и персональный компьютер, и технические специалисты скачали все их содержимое на внешний жесткий диск, чтобы затем проанализировать, однако предварительный анализ, выполненный одним из технических специалистов, не дал никаких положительных результатов.

Билли выпил еще одну бутылку воды. Во рту было сухо, как в пустыне Сахара. Он попытался рассуждать стратегически — как думала бы сама Рамона Диллавоу. «Если бы я имел нечто ценное вроде такой книжки и хотел бы, чтобы важный предмет никто не нашел, но при этом чтобы он не потерялся, куда бы я его поместил?» Проблема в данном случае заключалась в том, что всем его мыслям и идеям приходилось протискиваться через месиво ударов грома, тарелок и отбойных молотков, пытающихся изнутри разнести его череп на куски. Это было самое ужасное похмелье за всю жизнь…

— О-о, вот классно. Взгляни-ка.

Кейт передала Билли смартфон, на дисплее светилась интернет-статья одной из ведущих газет города — «Чикаго трибюн». Билли просмотрел подзаголовки, все они были посвящены недавним арестам.

Уйдет ли мэр в отставку?

Сторонники мэра выступают в его поддержку

Епархия архиепископа делает расплывчатое заявление

Но среди всего этого ему бросился в глаза такой подзаголовок:

Действия полицейских вызывают вопросы

В статье не сообщалось почти ничего нового. Вторая половина представляла собой перепечатку ранее опубликованных материалов: краткое описание произведенных арестов и известных людей, которые под эти аресты попали. Однако в первых трех абзацах говорилось, что мэр нанял адвоката — влиятельного юриста, который при Джордже Буше-старшем был министром юстиции США и уже заявил, что полиция «ошибочно восприняла абсолютно невинное поведение как какую-то преступную деятельность и ворвалась в частный дом, не имея никаких на то оснований».

Билли улыбнулся и покачал головой. Обычно он именно так реагировал на плохие новости. Его отношение ко всем событиям в жизни после того, что произошло три года назад, заключалось в следующем: самое худшее, что может случиться, уже позади, а все остальное — не самое худшее — ждет его впереди.

Но это была его работа, и она имела для него немалое значение. Это единственное, что у него сейчас есть. И хотя Кейт была склонна к преувеличениям, не только она била тревогу по поводу того, что, возможно, надвигается на Билли.

Тревогу бил и Майк Голдбергер, а уж у Гоулди нюх на такие вещи гораздо более развит, чем у остальных известных Билли людей.

— Все будет в порядке, Кейт, — сказал Билли, пытаясь убедить не столько ее, сколько самого себя.

И вдруг раздался звуковой сигнал одновременно из смартфона в руке Билли и из его собственного телефона, висящего в чехле на ремне штанов. Им обоим, получается, прислали текстовое сообщение в одно и то же время. Билли почувствовал, как по спине пробежали холодные мурашки.

Он отдал Кейт смартфон и вытащил свой. Им потребовалась секунда, чтобы прочесть сообщение и осознать, что текст один и тот же.

А прислал его лейтенант Визневски:

«Доклад на пятом этаже Дейли-центра через час».

На пятом этаже Дейли-центра размещался офис прокурора штата по округу Кук — главного прокурора по части преступлений, совершаемых в Чикаго и его пригородах.

Кейт посмотрела на Билли.