Я расположился позади нескольких мужчин и бросил еще один взгляд поверх стойки бара на Рамону.

Быстро подняв глаза, я снова опустил взгляд в смартфон.

Затем снова взглянул на нее.

Сердце вдруг начало колотиться сильно-сильно. Я не мог поверить в то, что только что увидел.

«Возможно, — мысленно уговаривал я себя, — мне просто показалось из-за тусклого освещения. Вероятно, я что-то недосмотрел».

Я поглядел на собеседника Рамоны снова — посмотрел долгим и пристальным взглядом. Пусть даже рисковал быть замеченным и узнанным. Пусть даже и знал уже наверняка, что зрение меня не подвело.

Тусклым было освещение или не тусклым, но я точно не ошибся.

Рамона Диллавоу разговаривала не с мужчиной — она беседовала с женщиной.

С женщиной, которую я хорошо знал.

33

— Пэтти, — пробормотал я себе под нос.

Я протиснулся через заполонивших бар людей к выходу и оказался в уличной толпе. Раш-стрит была очень ветреной улицей, пришлось поднять воротник. В голове роились вопросы.

Какие дела могли быть у моей сестры с Рамоной Диллавоу, менеджером особняка-борделя? Это не укладывалось в голове. Я просто… Нет, в этом не было никакого смысла.

Я резко остановился и повернул обратно к ресторану, едва не столкнувшись с парочкой, которая шла позади меня и никак не ожидала, что я вдруг заторможу. Я сделал пару шагов в сторону и посмотрел долгим взглядом на ресторан — как будто, если буду смотреть на него достаточно долго, что-то изменится. Я подумывал, а не зайти ли мне в бар снова и не посмотреть ли еще раз. Но это, конечно же, было бессмысленно. Я видел то, что видел.

Я пошел на юг — по направлению к своему автомобилю, двигаясь среди толпы куда-то спешащих пешеходов, звуковых сигналов автомобилей, криков водителей, смеха и громкой болтовни подвыпивших людей.

Я вытащил из кармана ключи от своего автомобиля — что вполне естественно, ведь я же иду к машине, — и в этот момент натолкнулся на мужчину, обгоняющего меня справа, так что ключи выпали из рук и брякнулись на тротуар. Бормоча извинения, я наклонился, создав тем самым небольшое свободное пространство посреди снующих вокруг меня людей.

— Извините, прошу прощения, — лепетал я. — Простите бога ради.

Подняв с мокрого тротуара ключи, я выпрямился, повернулся и пошел к своему автомобилю.

Машину я оставил на Раш-стрит, заблокировав при этом выезд другому авто, припаркованному ранее. Мне повезло, что водитель до сих пор не вернулся и не вызвал эвакуатор, который точно забрал бы мой автомобиль на штрафстоянку за подобное нарушение. Ставя свою машину подобным образом, я как раз и рассчитывал на подобное везение.

И я очень надеялся, что у меня еще осталось хотя бы немножечко везения, потому что оно в скором времени должно было мне понадобиться.

Среди полицейских принято говорить о предчувствиях, интуиции. Фразы на эту тему стали своего рода клише. Впрочем, и избитые выражения тоже не всегда являются надуманными. Полицейскому в его работе приходится руководствоваться отчасти своим опытом, а отчасти интуицией. Кроме того, моя тайная работа на отдел внутренних дел способствовала тому, что я приобрел навык незаметно вести наблюдение.

В этом нет ничего сложного. Если вы уже вошли в режим, все происходит почти автоматически. Вы притормаживаете и смотрите назад через плечо, если, например, мимо прошла симпатичная женщина. Или останавливаетесь на углу улицы и оглядываетесь якобы от нечего делать, ожидая зеленого сигнала светофора.

Или же вы как бы случайно наталкиваетесь на пешехода и делаете вид, что уронили ключи.

В общем, можно придумать сотню причин для того, чтобы оглянуться. Вы при этом не смотрите ни на кого пристально, ни с кем не встречаетесь взглядом.