— Правильный вопрос, — нравоучительным тоном сказала она, — следующий: сдала бы ты меня полиции, если бы это сделал я?

Я начал было что-то говорить в ответ, но услышал, как кто-то произнес мою фамилию. Мы оба повернулись и увидели Ким Бинс — репортера. Она бежала к нам с диктофоном в руке.

Пэтти придвинулась поближе ко мне.

— Так вот знай, мой маленький братик, — прошептала она, — что я никогда-никогда не сдала бы тебя полиции.

Повернувшись на каблуках вокруг своей оси, она оказалась ко мне спиной и пошла дальше вдоль по улице.

55

— Здравствуйте, Билли Харни.

— Здравствуйте, Ким Бинс, — сказал я, глядя, как Пэтти идет по улице, унося ноги от женщины-репортера, которая только что подошла ко мне. Я развернулся к Ким — красивой женщине, которая когда-то работала телерепортером, а теперь готовила материалы для интернет-газеты «Чикаго-П-П». Ее пышные курчавые волосы были слегка «укрощены» шерстяной повязкой, закрывавшей лоб и уши. Длинное черное шерстяное пальто в такую холодную погоду было застегнуто до самого подбородка.

— Итак, — завела она разговор, — Рамона Диллавоу убита. Какие-нибудь комментарии на этот счет? — Она выставила вперед диктофон.

— Только самые общие сведения, — попытался отделаться я.

— Ой, не надо так говорить. Скажите что-нибудь такое, что бы я смогла записать. Событие огромной важности. На этой неделе — судебное разбирательство десятилетия, а одного из ключевых свидетелей только что убили. Говорят, что ее пытали.

Я посмотрел на Ким.

— Только самые общие сведения, — повторил я. — Выключите свою дурацкую штуку.

— С вами не очень-то интересно.

Однако она подчинилась, выключила записывающее устройство и запихнула его себе в карман.

— Мне очень понравились ваши фотографии всех крупных игроков, заходящих один за другим в особняк-бордель и выходящих из него, — забросил удочку я. — Где вы их взяли?

Снимки продолжали появляться в рубрике, которую вела Ким. Член совета района из западной части Чикаго. Выборный окружной администратор, отвечающий за состояние улиц и канализацию. Высокопоставленный управленец одной из крупных технических компаний Чикаго. «Позорное шествие» — так называла это в своих статьях Ким. На всех фотографиях запечатленные люди неизменно подходили к особняку с таким видом, как будто сильно стеснялись и хотели остаться незамеченными: голова опущена, взгляд — настороженный. Особняк, по-видимому, приносил баснословный доход, пока не появился я и не испортил им «вечеринку».

Интенсивность публикаций постепенно снижалась: поначалу Ким выкладывала что-то новенькое ежедневно, а теперь — раз в неделю. Каждую неделю в день, когда на сайте должна была появиться очередная фотография, люди во всем Чикаго — да и во всей стране — с нетерпением заходили на страничку «Чикаго-П-П», чтобы узнать, кто еще из «очень важных людей» поднимался, случалось, вверх по ступенькам печально известного особняка-борделя.

Ким изобразила жеманную улыбку:

— Вообще-то вроде я начала задавать вопросы. Вам ведь известно, что я обязана держать источник информации в тайне.

— Пресловутая Первая поправка, — с пониманием отметил я.

— Да. Но кое-что я вам все же скажу, — смилостивилась она. — От фотографии, которая появится на этой неделе, у вас глаза станут круглыми.

Возможно. Лично мне было наплевать, но, в принципе, подобные фотографии явно приковывали к себе внимание всего Чикаго.