Проснулся в четыре утра от сообщений по рации. Доклад гласил следующее: ночью со стороны юго-западного района было произведено наступление, по выдвинувшемуся в нашу сторону противнику был открыт огонь на поражение. В том числе минометный огонь. Когда забрезжил рассвет, оказалось, что убито около тысячи мирных жителей и всего пара десятков бандитов. Уголовники связали руки и заткнули рты мирняку и отправили их на убой, тыча в спины стволами. Зачем? У меня две версии. Первая, что бы мы потратили боезапас, вторая что бы дизмаралить наших бойцов. С боезапасом у нас всё в порядке. А вот с моралью теперь точно будут проблемы. Многие из наших вояк впервые кого то убили, а когда увидели, что это были мирные жители, то думаю совесть немного заставила кукуху поехать. Так и до вооруженного восстания не далеко. Черепанов заставляет убивать мирных людей! Войска подняли мятеж что бы свергнуть тирана! Слава народной власти! Пока не пришли за моей головой, нужно пошевеливаться и заканчивать начатое как можно скорее.

С трудом поднял затекшее тело из кресла, повесил на плечо автомат и вывалился на ступеньки управы. На плитке было написано «Череп хуй» и еще куча замечательных слов в мой адрес. Вот она, народная любовь. УАЗ мой лежал на крыше, колеса были ожидаемо порезаны, да и в круг его залили красной краской. Ох уж эти художники концептуалисты. В принципе ни чего против не имею, в моём вчерашнем сообщении было о том, что нельзя поднимать руку на силовиков, о том, что нельзя уничтожать их имущество, речи не шло. Ну и хрен с вами.

Пешочком до конструкторского бюро, изъял у дяди Пети его копейку с прицепом, потрещал с Пашей. Рассказал ему как идут дела, о граффити и народной любви. Пашка распереживался за моё благополучие, а я кое как смог за надменной маской безразличия, скрыть то, что сам недавно, оценивал свои перспективы, оказаться повешенным как очень вероятные. Забрал Гришку и поехали по весям и окраинам собирать прожекторы и генераторы. Если еще пару ночей пройдут с уничтожением мирняка, то от пятитысячной армии хорошо если половина останется.

Ближе к вечеру наши разъезды закончились, всю линию фронта укомплектовали как минимум одним прожектором, в случае чего высветят, где там мирняк идет, а где реальное наступление. Так же распорядился, в случае обнаружения мирняка, пехоте огонь не вести до особых случаев. Среди мирняка выцеливать и уничтожать уголовников будут только снайперы, их у нас набралось цельных три десятка. Размазали снайперов тонким слоем по всей линии соприкосновения.

Захар по моему приказу заехал в человейник и выдернул оттуда десяток психологов, о качестве оных остается только догадываться. После их направили на заставы для проведения бесед с участниками ночных боев. Нужно лечить голову превентивно, а то надумают себе разного и в петлю полезут или вовсе на сторону неприятеля перейдут. А у нас и так нехватка лояльных людей, нет необходимости терять имеющихся.

С началом темноты у управы построилась гвардия велосипедистов. И мы доблестно двинулись в путь. Мне досталась доисторическая Десна, велик времен моей молодости. Хоть и антиквариат, но в нормальном состоянии, ехать можно. Автомат перекинул за спину и максимально утянул ремень, по сиденью не бьет и ладно. Османович меня убеждал не выделываться и остаться, вот только хрен меня убедишь. Единственная уступка на какую я пошел, так это ехать в центре колонны, чтобы находиться хотя бы в условной безопасности. Вахит обошел каждого велосипедиста, проверил снаряжение что бы ни издавало слишком много шума.

Тронулись! И тут же остановились, какой-то мудак забыл смазать свой байк, и он заскрипел на всю округу. Еще через десять минут точно тронулись. Странное чувство, да с автоматом, да в окружении огромного стада людей, но ветер развевает волосы, тепло, прямо как в детстве. Только в детстве мы ехали на речку, а сейчас убивать.