Санат молча кивнул.

— Как только увидите пурпурную вспышку тонита, рвите штурвал на себя. Тяните сильно и твердо. Если хоть на мгновение замешкаетесь, то уже навсегда. Риск есть риск. — Петри пожал плечами, резко двинул рукоять акселератора вперед и рявкнул: — Не упускайте его!

Ускорение с силой вдавило Саната в кресло, штурвал во вспотевших руках поворачивался неохотно. Оранжевый футбольный мяч раскачивался в центре экрана. Санат чувствовал, что дрожат руки, но ничего не мог с этим поделать. Глаза слезились от напряжения.

Ласинукский корабль увеличился до чудовищных размеров, из его носа метнулся в их направлении пурпурный клинок. Санат зажмурился и рывком откинулся назад.

Он сидел, закрыв глаза, и ждал. Не раздавалось ни звука.

Он раскрыл глаза, глянул на свои руки, потом на Петри, который стоял, подбоченившись, и хохотал.

— Везет новичкам! — проговорил он сквозь смех. — Ни разу в жизни не брался за оружие, а тут сбил тяжелый крейсер прямо в яблочко.

— Я попал? — выдавил из себя Саиат.

— Не совсем, но из строя вывел. Нам и этого достаточно. Теперь мы уберемся подальше от Солнца и уйдем в гиперпространство.

Высокий, облаченный в пурпур человек стоял у центрального иллюминатора, пристально разглядывая молчаливую планету. Это была Земля, огромная, восхитительная, близящаяся к полноземию.

Возможно, его мысли лишь ненамного омрачились бы, если бы принялся вспоминать шестимесячный период своего отсутствия. Все началось подобно вспышке сверхновой. Пламенный, раскаленный добела энтузиазм распространялся, перепрыгивая с планеты на планету через звездные бездны, со скоростью гиператомных лучей.

Конфликтующие правительства, внезапно притихшие из-за оскорбительного возмущения собственных народов, снарядили флоты. Столетние враги неожиданно заговорили о мире и объединились под единым зеленым знаменем Земли.

Надеяться на то, что эта идиллия продлится долго, было бы рискованно. Но пока она сохранялась, люди не знали поражений. Один флот находился всего в двух парсеках от самой Веги, другой захватил Луну и парил в одной световой секунде над Землей, на которой оборванные повстанцы Тимбелла продолжали упорно сопротивляться.

Филипп Санат вздохнул и повернулся, услышав шаги. Вошел седовласый Айон Смит из Лактонского контингента.

— По вашему лицу можно читать, — заметил Санат.

— Похоже, все бесполезно, — кивнул Смит.

Санат опять повернулся к иллюминатору.

— Вы знаете, что сегодня мы поймали сообщение от Тимбелла? Они сражаются за все, что могут урвать от ласинуков. Ящеры захватили Буэнос-Айрес. Похоже, теперь вся Южная Америка под их пятой. Тимбеллисты теряют надежду, они возмущаются, и я, кстати, тоже. Внезапно Санат повернулся. — Вы говорили, что наши новые таранные корабли обеспечат победу. Тогда почему мы не атакуем?

— По одной старой причине. — Айон Смит уперся ботинком в соседнее кресло. — Не прибыли подкрепления с Сантании.

— Я думал, они уже в пути, — удивился Санат. — Что случилось?

— Правительство Сантании решило, что флот необходим ему для защиты собственных территорий, — криво усмехнулся Айон Смит.

— Для защиты собственных территорий? И это когда ласинуки в пятистах парсеков от них?

— Оправдание — оно и есть оправдание, — пожал плечами Смит, — ему не обязательно быть осмысленным. Я бы не сказал, что это подлинная причина.

Санат отбросил назад волосы, его пальцы скользнули к желтому солнцу на плече.

— Даже так? Но мы все равно можем сражаться. У нас свыше сотни кораблей. Враг превосходит нас вдвое по численности, но с таранными кораблями, с лунной базой за спиной, с повстанцами, беспокоящими их с тыла… — Санат погрузился в невеселые размышления.