От внезапной ужасной догадки у него в животе похолодело. «Господи Иисусе, – подумал Даффи, – это был он. А я‑то считал, что ему милостиво была дарована смерть». Одному богу ведомо, как старый Йонт ускользнул от тех демонов и добрался, уцелевший, но безумный, до Вены, где получил подобающую деревенскому дурачку работу ночного возчика трупов – чудовищную пародию на былой промысел торговца шкурами. Содрогнувшись от таких размышлений, ирландец вновь сосредоточил мысленный взор на костлявом облике смерти. Не самый плохой выбор, решил он. В колоде явно есть карты и похуже.

Пол скрипнул под чьими‑то осторожными шагами, и Даффи резко сел, заставив затрепетать пламя свечи.

– А, Мерлин, это ты, – сказал он. – На секунду мне представилось, что это... другой персонаж, тоже очень старый, тощий, бледный и одетый в черное. – Он мрачно усмехнулся, вставая с койки. – Уже одиннадцать?

– Почти. Буге и его люди ждут на улице, вооруженные до зубов и готовые покромсать волка Фенрира на мясные обрезки, а король устроился на тюфяке в повозке. Держи. – Он протянул Даффи тяжелый меч, и ирландец, отстегнув старую рапиру Эйлифа, продел свой пояс в петли на ножнах Калад Болга.

– Наверное, будет перевешивать на одну сторону, и придется мне ходить, скособочившись, точно корабль в шторм, – сказал он, но на самом деле вес меча пришелся в самый раз.

Хотя сточная канава посредине улицы наполнилась водой и ручейки все еще бежали из водосточных желобов, дождь уже прекратился. Повозка стояла около стены, а люди Буге поджидали Даффи на улице; пламя факелов в руках двоих из них отражалось в прищуренных глазах, на шлемах и кольчугах. Рыжеватые волосы и бороды викингов были заплетены в косички и перевязаны ремешками, чтобы не создавать помехи, мозолистые руки уверенно сжимали обернутые потертой кожей рукояти мечей. «Богом клянусь, – подумал Даффи, улыбаясь и кивая в знак приветствия, – какой бы турецкий ад ни завертелся в темноте за крепостными стенами, лучших людей для встречи с ним и пожелать нельзя... ну разве что не хватает единого языка для общения. Что за ерунда, – подумал он мгновением позже. – Разве это не викинги? Разве они не понимают норвежский?» Он гаркнул приветствие на норвежском диалекте, столь архаичном, что Буге едва смог подобрать слова для ответа.

Встав ногой на окованное железом колесо повозки, Даффи улыбнулся седобородому старику, который полулежал внутри, до половины укрытый роскошным вышитым пледом.

– Добрый вечер, сир, – проговорил он. – Диковинная битва, когда солдаты остаются в лагере, а вожди идут на поле брани.

– Так, я думаю, правильнее, – усмехнулся король. – Ведь спор идет между вождями. – Он пристальнее вгляделся в ирландца. – А, вижу, оба вы бодрствуете, – мягко заметил он.

– Да, так оно и есть, – кивнул Даффи. – Можно было подумать, что получится... нескладно, вроде как два человека в одних больших доспехах, но это, скорее, как две вышколенные лошади в одной упряжке – каждая без понукания знает, когда ее черед приналечь, а когда повременить. Не пойму, отчего я так долго этого опасался и пытался противиться?

Он спрыгнул на мостовую и направился туда, где дожидался волшебник.

– Ты наверняка знаешь, что Ибрагим там? – спросил он вполголоса. – И если да, то где? Мы не можем просто ходить и выкликать его.

Вид у Аврелиана был более обычного напряженный и собранный.

– Он там.