Аристарх осознал себя сидящим в кресле, тряхнул головой, окончательно приходя в себя. Сеанс включения в общее поле парасвязи, соединяющее всех интрасенсов, закончился. Теперь математик мог в любой момент воспользоваться интеллектуальным потенциалом товарищей или попросить помощи, зная, что она придет вовремя. Правда, случалось это редко, интрасенсы в силу развитого индивидуализма прибегали к «общей волне» с неохотой. И все же бывали моменты, когда требовалось привлечь внимание всей «экстра-популяции», особенно если дело касалось безопасности существования или принятия какого-то важного решения.

Железовский принял тадасану — позу горы, способствующую концентрации покоя, и в течение нескольких минут дышал по особой системе, добиваясь предельной ясности сознания. Этот прием входил в комплекс психофизической тренировки, направленной на изменение психики за счет предельно высоких степеней концентрации внимания, и Аристарх пользовался им каждый день. Он с гордостью в душе произносил, что сам создал себя — от мускульного каркаса до интеллектуального наполнения, и был прав; интрасенсорные способности развились в нем во многом благодаря целеустремленности, терпению и колоссальной сосредоточенности на решении поставленных задач. В иерархии характеров Железовский был лидером, если не вдохновителем, то лидером-исполнителем и, обладая огромной работоспособностью, считал, что не должен отвлекаться ни на какие уводящие в сторону желания, в том числе и чувства. Именно поэтому он «задавил» в себе интерес к Забаве Бояновой, не дав разгореться костру любви в самом начале, возведя в ранг закона свою знаменитую формулу «трех эс»: самоанализ, самоконтроль, самосовершенствование. О том, что он теряет при этом, Аристарх со свойственным ему максимализмом не думал. Со своими друзьями он шутил, что в его роду не было Тура — славянского бога сладострастия, зато был Световид — бог солнца и войны…

Кто-то позвал его.

Железовский поймал импульс: слепящий просверк снега под алмазным лучом солнца — и ответил порывом ветра с запахом ландыша, что означало: «все нормально». Звала Забава. Привычно погасив встречный порыв души (в голове потом долго звенела печальная нота), Аристарх закончил туалет и принялся колдовать с аппаратурой, встроенной в стены квартиры. У него был установлен большой инк типа «эксперт» по имени Дервиш, с которым он мог заниматься математическими расчетами почти любой степени сложности. Кроме того, инк исполнял обязанности «домового», что для него было несложно. Включив диалог, Железовский с неприятным удивлением узнал, что в памяти компа кто-то жестоко покопался: Дервиш был буквально выпотрошен, утратив способности к анализу и вообще к связному разговору. Пришлось заняться лечением, и прошло достаточно много времени, прежде чем инк заговорил и сообщил приметы того, кто работал с ним в отсутствие хозяина.

Хмыкнув, Аристарх посидел в гостиной, потягивая тоник, поздравил себя с тем, что догадался поставить блокер-контроль на глубокой памяти инка, не позволивший агрессору стереть память компа полностью, и снова надвинул эмкан на лоб. Хотелось записать все, чему он стал свидетелем во время своего путешествия в систему орилоунского метро, вернее вылазки, потому что математик, по сути, не был нигде! Кроме трансфера, разумеется, куда раздельно вывел всю четверку шаламовский «эскалатор».

Железовский невольно глянул на нишу шкафа в стене, за стеклом которой подмигивал свернутый в нечто черное кокон «эскалатора».