— По-видимому, он.

Пинасс достиг транспортного узла метро, лихо воткнулся в финиш-поле машин малого класса. Шевчук вылез первым, подал руку Бояновой, зашагал рядом, чуть косолапя.

— Куда теперь? В отдел? Я только что с Меркурия, работал с пограничниками по сетке защитных станций. «Сфера Сабатини» мигает, то начинает светиться, то «проваливается» в черную яму, как бы исчезает. Но впечатление… — Шевчук пригладил усы, подумал и коротко добавил: — Абу-ль-Хавл!

— Что? — не поняла Власта, входя в кабину метро.

— Отец страха, — перевел заместитель, — арабское имя Сфинкса. Подсознание реагирует на «сферу Сабатини» как на жуткую тайну, явление с непредсказуемыми последствиями.

— Так оно и есть на самом деле. «Призраки» оттуда все еще вылетают?

— Реже, но интереснее. Это уже не маатанские проникатели, а что-то другое, сказочно красивых геометрических форм. Можешь посмотреть записи.

В управлении они разделились: Боянова направилась в столовую, а Шевчук в погрансектор.

Сообщение от дежурного по отделу пришло в тот момент, когда Власта заказывала обед.

— Звонил Лондон, — сказал инк. — Посоветовал немедленно вернуть кокон «эскалатора» — бывший «объект 141» — Шаламову. Раздраженный, он способен причинить много бед.

— Откуда он звонил?

— Включение в сеть связи не локализуется, вероятно, снова «блуждающая программа». Можно попробовать поговорить с ним?

— С тем, кто вернулся? Вряд ли он имеет какое-то отношение к предсказаниям, он и провидец — два разных Лондона. — Боянова вспомнила, что хотела сделать в первую очередь. — Включите в сферу действия «Дхияны» Железовского, ему требуется подстраховка.

Пообедав, комиссар позволила себе расслабиться на полчаса, побродив по парковой зоне управления, затем посетила научный сектор, а когда вошла в кабинет, там ждал ее чуть улыбающийся Джума Хан.

Глава 9

Ультраррибл…

Океан золотого желе, пронизанного прожилками голубого света… блеск… отражение пластов друг в друге… зеркальные плоскости, игра пламени в золоте, пересечение теней и волн, интерференция, дифракционные решетки, неистовое сотрясение всего океана — и пронзительный гул, пролетающий, как снаряд, где-то рядом, вовне, и в то же время внутри естества… колонна черного дыма, быстро растущая ввысь, увенчанная драгоценным камнем старинного звездолета… Догнать?! Нет, не удастся, внезапность — на стороне стартующего…

Снова гул и свист, другая колонна дыма начинает свой полет, сквозь бульканье и гул раздается отчетливое шипение, золотой зеркальный объем пронизывают сотни черных паутинок, охватывают колонну дыма, и ее вершина — сияющий кристалл звездолета — оказывается в ажурной сетке. Рывок — и волшебный камень в сетке уносится вниз, в мерцающие багровым и малиновым светом недра океана, будто проглоченный акулой моллюск…

Чужие формы, чужие чувства, чужой смысл…

Переход с уровня на уровень — сотрясение мозга?

Инфраррибл…

Тьма!

Глубокая, бездонная, безграничная тьма. И глубокая, бархатная, бесконечная, торжественная тишина!

И вдруг укол света — тонкий, как игла, белый лучик уколол глаз и исчез, оставив тонюсенький эфемерный звук — не то свист, не то звон. Снова Великая Тьма — и пустота — завладела миром, растворила в себе, превратила в Ничто, в сон пустоты…

Мгновенный свист — новый лучик света метнулся из края в край тьмы, пронзив по пути голову единственного Видящего, родил ответную лавину более слабых лучей, прянувших во все стороны.