— Но вы-то откуда это знаете, Хранитель? — спохватился Клим.

— Я знаю все, что знают другие Хранители Пути, — ответил орилоун с потрясающей простотой. — Я знаю все, что было, есть и будет, и буду получать информацию, пока существует… — небольшая заминка, — пока существует система орилоунского метро.

Нельзя сказать, что хирург был потрясен, однако и ординарным ответ орилоуна назвать было трудно.

— И кто же добытчик информации? «Черные люди»?

Хранитель не ответил, он не отвечал на риторические вопросы, подразумевающие ответы.

Слегка осоловевший Мальгин снова вышел под небо Земли далекого палеозоя, небо, так непохожее на стандартные представления ортодоксальной науки о прошлом Земли.

Красное солнце — Световид — почти скрылось за холмами, и свет Люциферова кольца призрачным туманом окутывал землю, пронизывал воздух, проникал во все щели и ямы, и предметы на поверхности: камни, деревья, слизистые громады растительноядных сейсмозавров, бродивших по мелким лагунам, — не давали тени.

Одна из черных глыб неподалеку, лежавшая на крыше орилоуна как упавший с неба камень, вдруг шевельнулась. И Мальгин, удивляясь своей замедленной реакции, узнал «черного человека». Маатанин смотрел на него с тяжелым равнодушием и словно размышлял, что делать с гостем из будущего.

— Привет! — хрипло сказал Мальгин, сглатывая ком в горло.

Маатанин не ответил.

Побродив вокруг дырчатой башни входа — Клим наблюдал за ним с интересом и настороженностью: все же движение «черного человека» — это далеко не ходьба землянина, гуманоида на двух ногах, — маатанин скрылся во чреве орилоуна, так и не удостоив человека вниманием. Эхо его мыслей — прозрачные всполохи, покалывание в висках и всплески странных видений — перестало тревожить сознание хирурга, он остался наедине с собой. И даже мысль, пробившаяся сквозь пелену заторможенности из сферы логического анализа, не заставила его встрепенуться: интересно, а может ли орилоун перенести меня на Землю до кенгуру Шаламова к «серой дыре»? И если может, то что произойдет?

Справившись с эмоциональным ступором, превратившим тело в рыхлый ком снега, Мальгин заставил себя думать о цели, ради которой отважился ринуться в омут чужой транспортной системы. Целью был поиск Шаламова, но теперь, после совета Паломника, не имело смысла шататься по вселенным. К тому же возвращение на Землю в свою эпоху после множества обрывов сети метро становилось проблематичным. Мальгина вдруг обдало жаром: он сообразил, что может совсем не вернуться к себе домой, в свое время. Искушение последовать намеку Паломника «поискать вселенную с другой Купавой, но без Шаламова» стушевалось, отошло в тень, стало прозрачным, хотя и не растаяло совсем.

Клим забрался в переходной купол орилоуна.

— Хранитель, верни меня на Землю моего времени.

— Человек, это не в моих силах, — последовал вежливый ответ. — Всякое состояние в этом мире, к сожалению, реализуется только однажды: нет одинаковых ситуаций, нет двух одинаковых нейрохирургов по имени Клим Мальгин…

— Но Паломник говорил…

— Он был в других вселенных, я — нет. Человек, тебе могут помочь только Вершители, это единственный шанс.

— Если бы я знал, где их найти, — с горечью произнес Мальгин, подавляя гнев. — Даже Паломник не смог определить их дом. Пришли в нашу Вселенную, соорудили метро, поразвлекались и ушли…

— Ты не прав, человек. Вершители не злонамеренны, но устроены так, что цена ошибки при любом контакте с объектами их деятельности — жизнь! Хочешь совет?

— Валяй, — махнул рукой Клим, снова извлекший из памяти соблазн поискать Землю, где есть Купава, но нет Даниила Шаламова.