* * *

Спустя четыре месяца, когда лето почти закончилось и первые признаки приближающейся осени проявлялись в смене цвета листьев и утренних холодах, Шиа Омсворд носил дрова для большого камина в общем зале таверны. Он делал это вручную, а не на тележке, потому что все еще доказывал себе, что он исцелился, что действие лекарства не было временным. Его день был заполнен различными заданиями — починить навес у крыльца и отремонтировать петли кухонной двери после того, как он закончит с дровами, — все это давало ему ощущение удовлетворения от способности делать то, что четыре месяца ранее он бы не смог сделать. Каждый день он радовался своему выздоровлению, вспоминая, каким больным он был.

Флик взял телегу, чтобы отвезти мельнику мешки с зерном, и до конца дня не вернется. Завтра они пойдут на рыбалку на реку Раппахалладрон, этот день они проведут так, как сами пожелают. Воздух был наполнен запахом умирающих листьев и дымом от печей, солнце грело его плечи, а птицы ярко и весело щебетали вокруг. День был хороший.

Потом он увидел приближающегося всадника. Не по главной дороге, ведущей к поселку мимо домов и деловых сооружений, которые образовывали основную массу общественных зданий, а через лес позади постоялого двора. Всадник небрежно сидел в седле, позволив коню самому выбирать путь по лесу, однако он не отрывал своих глаз от юноши. Шиа почти сразу же понял, кто это, но не мог заставить себя признать это. Он остановился на месте, обхватив руками стопку дров, и уставился на всадника, не веря глазам.

Это был Панамон Крил.

Когда он впервые встретил его, вор и авантюрист был одет в алое — смелый, открытый вызов традициям и условностям. Теперь же он носил одеяние лесника, в коричнево–серых тонах, за исключением кроваво–красных и блестящих шарфов, обвязанных вокруг рук и талии, как напоминание о прошедших днях. Его конь был большим и сильным, судя по всему это был боевой конь с длинными ногами, что предполагало, что он мог бегать и быстро, и долго. Оружие находилось в чехлах и висело на коне и всаднике, привязанное и полностью видимое, другое же можно было определить только по отличительным формам под одеждой и в седельной сумке.

Он подъехал к Шиа и остановился.

— Ну вот и свиделись, Шиа Омсворд, — сказал он, слезая с коня и становясь перед ним.

— Панамон Крил, — ответил Шиа, едва узнав свой голос.

— Мне следовало бы предупредить о своем приезде. Но гораздо приятнее, когда это происходит неожиданно. Надеюсь, что мне здесь рады?

— Конечно, — ответил юноша. — Как всегда.

— Ну, тогда не стой тут с таким широко открытым ртом!

Шиа с грохотом отбросил дрова, рванулся мимо них и обнял прибывшего, радостно похлопывая того по спине.

— Не могу поверить, что ты здесь!

Прошло почти полтора года после кульминации событий, приведших к нахождению Шиа Меча Шаннары и использованием его против Чародея—Владыки, причем в этом он вряд ли смог бы добиться успеха без помощи Панамона Крила. После того, как Шиа бежал из Королевства Черепа, вынужденный оставить позади своего друга, он думал, что навсегда его потерял. Однако несколько недель спустя Панамон появился в Тенистом Доле, живой и невредимый, страстно жаждущий вспомнить истории о тех днях и узнать правду о случившемся, ибо большая часть этого была от него скрыта.

Теперь он снова вернулся — блудный сын, хитрый обманщик, которому мало кто доверял, но который раз за разом спасал Шиа жизнь и о котором тот никогда не смог бы плохо подумать.

— У тебя случайно не найдется чем утолить жажду путешественнику в этом твоем заведении, а? — спросил, ухмыляясь, вор. — Я прибыл издалека, долго добирался и у меня сильно пересохло в глотке.

— Пойдем, — предложил Шиа, подбирая разбросанные дрова и направляясь к постоялому двору.