— Кто может угадать мысли и желания Правой руки Великого посвященного Геронта? — вздохнул Опол и замолчал.

Отдых закончился раньше, чем наступил рассвет. Опол торопил Тора, и, несмотря на недовольство людей слишком короткой передышкой, капитан отдал приказ выступать. Несколько часов они двигались почти в полной темноте, освещаемые лишь неровным светом изогнутого серпа, которому еще не скоро предстояло стать полнолицей луной. Скрип телег и топот подкованных коней далеко разносились по степи, и это обстоятельство не на шутку тревожило Опола, он то и дело оглядывался по сторонам и торопил Тора. Капитан беспокойство проводника понимал, но в душе его закипало раздражение — не воры же они, в конце концов, и в Храм едут по приглашению самого Геронта.

— Да пропади оно все пропадом, — выругался Ара, — с какой стати я должен бегать от каких-то паршивых «глухарей».

Рассвет застал отряд в добром десятке верст от приграничной реки. Опол, кажется, успокоился и даже повеселел.

— Посмотри назад, — сказал он Тору.

Капитан обернулся: далеко-далеко, у самого горизонта, темнело бесформенной грудой огромное сооружение.

— Приграничная крепость Измир, — пояснил Опол, — ее гарнизон составляют две тысячи «глухарей», как вы их называете. А командует ими Санлукар, верный пес Нумилина. Кюрджи, которого ты везешь в обозе, это его человек.

— Нумилин враг Чирса?

— У Чирса много врагов, — уклончиво ответил суранец, — пусть наше путешествие надолго останется для них тайной.

— Разве воля Геронта не закон для коменданта приграничной крепости? — Ты же сам утверждал, что власть верховного жреца безгранична.

Опол усмехнулся наивности варвара:

— Санлукар спровоцировал бы драку, а потом бы утверждал, что вы первые напали на его людей. Живым больше веры, чем мертвым.

— Это еще вопрос, кто бы после нашей встречи остался мертвым, — возмутился Ара.

— И то, и другое одинаково плохо для нашего дела, нельзя предлагать союз с окровавленным мечом в руке.

Опол, наверное, был прав, но Тору маневры хитрого Чирса не нравились. Похоже, горданец втянул их в свою игру, и эта игра проводилась по правилам, неизвестным Тору Нидрасскому, что, конечно, не могло не огорчать.

День прошел без приключений. Несколько раз на горизонте возникали небольшие поселения, но Опол и не думал там останавливаться, а все время старался обойти их стороной.

— Почему бы нам не прикупить продовольствия, — Ара недовольно покосился на проводника. — Вряд ли местные мужики посвящены в хитроумные комбинации нашего друга Чирса и этого вашего Нумилина.

— Никто не продаст тебе и куска хлеба, — недовольно покосился на лейтенанта Опол.

— Это еще почему?

— Ты чужак, и без разрешения жреца никто с тобой не будет разговаривать. Доберемся до Азрубала, и ты получишь нее, что пожелает твоя душа.

Это был первый крупный город, который они увидели ни почти десятидневном пути. Скрываться уже не было причин. Трудно было поверить, что их долгое путешествие по землям Храма осталось незамеченным. Несколько раз их останавливали разъезды «глухарей», и Опол долго объяснялся со жрецами-кукловодами на незнакомом Тору языке. Путь к Храму оказался очень непростым. Меченые угрюмо поглядывали по сторонам, на чужую и непонятную жизнь. Сотни повозок на дорогах, тысячи смердов, гнущих спины на полях, — все это было похоже и не похоже на родной Лэнд. Местные жители были угрюмы и недоверчивы, шарахались от чужаков, как черт от ладана. Все по пытки меченых завязать разговор неизменно натыкались на непонимание, и дело было не только в языке.

Азрубал был велик, уж никак не меньше Бурга, но поражал порядком на улицах и необъяснимой тишиной.