— Матушкина ширинка?

— Э-э… это полотенце, — поправил я на всякий случай.

Однако Авдотья выхватила у меня из рук бабкин подарок.

— Откуда у вас энто?

— Баба-яга дала. Мы с Митей живём у неё на квартире. В смысле там, наверху, в Лукошкине, первое отделение милиции открыто именно в тереме Яги.

— Матушки моей, — тихо склонила голову хозяйка, а её побитый муж резко перестал притворяться и, бодро хлопнув в ладоши, заявил:

— А не выпить ли нам по сему редкому случаю? Уж больно нечасто к нам в избу гости от любимой тёщи заглядывают, а?!

Ну, как вы понимаете, вскоре мы сидели за общим столом, успешно забыв о наказе «ничего не есть», и после подробного рассказа о жизни нашей эксперт-криминалистки с бородавкой на носу я наконец смог перейти к делу. Далее сухо и по существу.

Тесть Бабуленьки-ягуленьки, явно полукриминальный элемент, носил воровскую кличку Ворон. Как я понимаю, он умел оборачиваться этой самой птицей, летал в Верхний мир и тырил там всё, что был в силах унести. Правда, подобное поведение больше приличествовало сороке, но не мне судить их семейку. Тем более что тот же Ворон честно пытался нам помочь…

— Про Змея лютого мне известно мало, на разных высотах мы с ним парим. Да и небезопасно мне к нему близко подлетать, ещё в штопор завертит…

— Законы аэродинамики, — пояснил я любопытному Митяю. — Воздушный поток от большего объекта создаёт вихревую воронку, в которую может быть затянута более мелкая посудина.

Ворон, кстати, ни капли не обиделся на сравнение с «посудиной» и продолжал, закусив грибочком:

— Летает он, гад, быстро. Крылья вострит на запад. Далеко ли, близко — не ведаю.

— То есть может и менять курс?

— Энтот всё может. Бывает, летит себе, никого не трогает, а бывает, и огнём в кого плюнет. Не по делу, а так, шутки ради али от настроения поганого…

— Почему раньше мы его не видели?

— Змей своим умом живёт, никому не служит. Может в своих хоромах спать, да не ночь, не две, а хоть целых сто лет! У него с того сна только силы прибавляется…

Я взял этот момент на заметку. Быть может, злодей потому и меняет женщин, что те попросту не дают ему выспаться?

— А более мне про того Змея ничего и не ведомо, — развёл руками хозяин, привстал, сунул руку в штаны, пошарил сзади и вытащил нам здоровенное воронье перо. — Надо вам, гости милицейские, к моему брату названому идти. Он на Дунькиной сестрице женат, так что по-любому, раз тёща одна, стало быть, родня. Да тока там ширинка вам не поможет.

— Это полотенце, — зачем-то упёрся я.

— Перо моё держи. Как пред братцем моим названым махнёшь, так и проси у него, чего хочешь.

Я понял, что нам деликатно указывают на дверь. Пока прямо не послали по известному маршруту, оставалось лишь поблагодарить за содействие, быстро собраться и, утянув за собой напарника, покинуть дом супругов Воронов.

Митяй, кстати, упирался изо всех сил, ноя, что хозяйка якобы делала ему из-под стола тайные знаки интимного характера, показывая то на веник, то на ухват, то на скалку. Лично я бы интерпретировал это как «выметайтесь, не то схлопочете», но у парня были какие-то иные ассоциации…

До жилища второй дочери Яги дошли довольно быстро, поднялись на пригорок, а уже там, за перелеском, виднелся сизый дым из печной трубы. Пошли, что делать…

— А какая бабуля-то у нас таинственная, а? Это ж надо, скока времени в одной опергруппе служим, а она ни разу и словом о дочерях своих не обмолвилась. Врала, дескать, всю жизнь ни детей, ни плетей! С чего бы так, Никита Иванович? Нешто она их стыдится али они от неё нос воротят?.