Я молча пожимал плечами. Сколько помню русские народные сказки, личная жизнь Бабы-яги всегда была покрыта тайной. Кто-то считал её дочерью или даже бывшей женой Кощея Бессмертного. Но мы-то точно знаем, что это не так. Видели их вместе — антагонисты круче, чем Куба и США…

Кто-то писал, будто бы наша Яга была первой языческой богиней и занималась безотказным сексом в бане с каждым заезжим гостем во имя плодородия и разнообразия кровей. Повтори этот умник свою версию в лицо нашей бабушке, и хоронили бы потом лишь обугленные подошвы от ботинок теоретика. И то не факт, может, даже и пепла бы не осталось…

Кто-то искренне почитал бабулю людоедкой, специализирующейся в основном на женщинах и детях. Уверен, что и это враньё. Да, характер моей домохозяйки порой как гвоздь в табурете — раз сядешь и с воплем вверх на полметра, но!

Детей бабка любила, даже на самых хулиганских уличных мальчишек голос не повышала, а девчонкам так ещё и петушка на палочке дарила не задумываясь. И дети соседские к ней тянулись, чувствовали её доброту, хотя родители, конечно, пугали: вот не будешь слушаться, придёт Баба-яга — костяная нога и заберёт тебя в милицию!

Про версии типа «само имя Баба-яга произошло от татарского Бабай-Ага, то есть старый хан, забирающий в плен русичей во времена татаро-монгольского ига…» — я умолчу. Назвать бабушку дедушкой и не поморщиться — это уметь надо…

— Вернёмся в отделение, сам у неё спросишь. А пока, — я постучал кулаком в добротные тесовые ворота, когда мы добрались до места, — доставай воронье перо, будем перед хозяином махать.

— Энто, что ли? — Он протянул мне чёрное перо, брезгливо держа его двумя пальцами. — А вы видели, откуль он его выдернул?

— Подозреваю, что из гузки, — скрипнул зубом я. — А что, у нас есть другие варианты?

— Нетути, — вынужденно признал Митяй и так грохнул кулаком по воротам, что пара досок хрустнула.

— Ой, бегу, бегу, гости дорогие! — раздался счастливый женский голос, и буквально через минуту ворота нам открыла грудастая девица лет двадцати пяти, с румяными щеками, в обтягивающем сарафане и с бутылью самогона в руках.

Интересно здесь встречают гостей…

— А я уж и притомилась в ожиданьице, — тараторила, как я понимаю, средняя дочь Бабы-яги. — Мужа-то дома нет, а одной скукота, и словом перекинуться не с кем. Я уже и стол накрыла, и бутыль из поруба достала, думала, одна буду слёзы лить, а тут вы! Радость-то какая, а?! Праздник, праздник!

Собственно, мы ещё с прошлого угощения проголодаться не успели, а нас уже усаживали на второй раунд. На этот раз во главе стола красовался целиком запечённый кабан с большущим ножом в боку.

— Кто у нас супруг? — несколько нервно поинтересовался я.

Ответить гостеприимная хозяйка не успела, потому что в тот же момент грохнул гром, в лицо ударил горячий ветер, а в горницу через распахнутое окно влетел здоровый ястреб с самым недружелюбным выражением лица. Лица, морды? Ну чего там у птиц, а?

— Митя, перо покажи.

А смысл?! Рыжий ястреб клювом вырвал воронье перо у перепуганного Мити, в мгновение ока разодрал его (перо!) в клочья и кинулся на моего напарника. От тяжёлого удара грудь в грудь Митя улетел через стол, сбив блюдо с кабаном. Ястреб пикировал на меня сверху, но я чудом успел подставить бабкино полотенце и, держа его за оба конца, поймать голову хищной птицы в тиски. После чего завернул сплеча вниз. Ястреб дёрнулся и клюкнулся клювом в пол.

Всё. Надеюсь, не насмерть?

— Ох и спасибо тебе, добрый человек, что меня, жену замужнюю, горькой вдовой обернул, — с тихим присвистом, сквозь зубы, протянула хозяйка, выдёргивая из кабаньего бока полуметровый нож.