Убирайся!

Яростный крик Дилоса отозвался эхом в каждом кристалле. Его гнев неистово бушевал, подобно древнему урагану. Под ним скрывался ужас от мысли, которую он гнал от себя прочь и не мог прогнать, бежал от нее и не мог убежать.

У нас с тобой общая душа.

Слова гудели в мозгу Дилоса помимо его воли. И Мэгги понимала, что они означали: два человека не просто связаны, они прикованы друг к другу навечно, душа к душе, и даже смерть не разлучит их. Их души были предназначены друг для друга.

Все это – ложь!  – негодовал Дилос. – Я не верю ни в какую душу. Я никого не люблю. И у меня нет никаких чувств!

Хрустальный мир вокруг Мэгги распадался. Кристаллы дрожали и ломались. Льдинки падали и разбивались с мелодичным звоном. Все смешалось и превратилось в хаос.

В следующее мгновение она очутилась вне его сознания.

Она снова сидела на земле в маленькой пещере, освещенной только мерцающим пламенем. Тени плясали на стенах и потолке. Мэгги вернулась в собственное тело, и Дилос держал ее в объятиях.

Едва осознав это, он отпрянул и вскочил на ноги. Даже в полутьме она могла разглядеть, насколько он бледен и взволнован.

Она встала. Странно, их сознание оставалось связанным, хотя он и вышвырнул ее из своего внутреннего мира.

И еще – она увидела себя… его глазами.

Она увидела девушку, совсем не похожую на хрупкую, белокурую принцессу, бледную, изнеженную и полную притворства, которая, по идее, должна была бы стать спутницей Дилоса. Перед ней была загорелая девушка, теплая, реальная и полная жизни, с волосами цвета золотой осени, с прямым, смелым взглядом карих глаз. Именно эти сияющие глаза, в которых была ясность, честность и глубина, приковывали к себе внимание, оставляя как бы в тени прелестное личико той, кому они принадлежали.

У Мэгги перехватило дыхание. «Неужели я так выгляжу? Не может быть! Мое отражение в зеркале выглядит иначе».

Но он видел Мэгги такой. Для него она была единственным ярким, живым существом в холодном черно‑белом мире. Она чувствовала, его тянет к ней даже тогда, когда он пытается отстраниться.

– Нет! – хрипло твердил он. – Я не привязан к тебе. Я не люблю тебя.

– Дилос…

– Я никого не люблю. У меня нет чувств.

Мэгги молча покачала головой. Всякий раз, когда он говорил, как сильно он ее не любит, он невольно придвигался все ближе и ближе, отчаянно борясь за каждый дюйм.

– Ты ничего для меня не значишь! – прорычал Дилос сквозь стиснутые зубы. – Ничего!

Его рассерженное лицо было так близко, что она различала язычки пламени в желтых зрачках.

– Совсем ничего… – И он прильнул к ее рту губами.

Глава 10

Нo в тот же момент Дилос рванулся назад. Прикосновение его горячих губ сменило холодное дуновение воздуха.

– Нет, – твердил он. – Нет, нет и нет!

Его гнев боролся со страхом и выливался растущей непереносимой болью. Он встряхнул головой, прогоняя смятение, и оно исчезло, будто стертое огромной рукой. Осталась лишь ледяная решимость.

– Напрасно ты борешься с собой, – заговорила Мэгги. – Не поможет. Невозможно полностью подавить чувства…

– Послушай, – произнес Дилос напряженным тоном, почти стиснув зубы, – в твоем сне я велел тебе уходить, так? Ладно, сейчас я говорю тебе то же самое. Уходи и никогда сюда не возвращайся.