- Что ты! - подпрыгнул от возмущения Лысый. - Да хоть и промахнется. Всех дел! Прижарим усатого калифорнием! Не бойся, не уйдет! Здесь парочка килотонн, хватит вполне. Жми!

Аршак ахнул и отскочил.

- Да что вы, - заикаясь еле выдавил он, - Там же все снесет! Люди же, дядя...

- Какие люди! - распаляясь, закричал Лысый. - Сволочи все! Да и сволочей-то этих на самом деле нет!

- Дядя...

- И дяди нет! Ты хоть кого-нибудь здесь видел с усатым, одновременно с ним видел, а?

- Не видел, - прошептал Аршак, мгновенно понимая Лысого. - Но я и вас ни с кем не видел!

- Молодец, мальчишечка! - обрадовался Лысый. - Соображаешь!

Затем он многозначительно подмигнул Аршаку, выпятил нижнюю губу и, подняв большой палец медленно повел его к кнопке.

- Не надо! - закричал Аршак и бросился на него.

Но не успел. В ту же секунду Лысый накрыл кнопку ладонью. Аршак замер. Орудие издало непристойный звук "Прррз", из жерла медленно выдулся большой ярко-желтый воздушный шар с надписью "Привет победителям!" Шар покачался над головами артиллеристов и, гонимый ветерком, поплыл в сторону города, медленно уменьшаясь в размерах.

Аршак озверел. Он подскочил к Лысому, вцепился в его лохмотья и стал трясти. Лысый, продолжая улыбаться, попятился, увлекая Аршака за собой, пока не уперся в лебедку.

- За что, за что надо мной издеваетесь? - рычал Аршак.

- Успокойся, - увещевал его Лысый. - Никто не издевается. Все хорошо, все в порядке. Ну, пошутили! Ну, бабахнули! Тебе что, жаль не боевым ахнули? Или пожалел кого? Да кого жалеть, голубчик? Ты себя пожалей. Сам-то... Дай тебе в руки карабин, скольких у себя в распыл отправишь глазом не сморгнув.

- Нет! - Аршак отпустил Лысого и поднял голову. - Нет, не дождетесь.

- Ой, неужели не дождусь? - издевательски спросил Лысый. Спасибо. А вот нянечка твоей ясельной группы, ненароком скормившая маленькому Гагику кусок битого стекла, а потом, вместо того, чтобы вызвать "скорую помощь", никому ничего не сказала? Неужели она не стоит пули? Или ты забыл, как все удивлялись, почему Гагик вдруг исчез, и почему нянечки ходили испуганные почти целую неделю?

- Я... я не помню.

- Естественно. А в садике, в старшей группе, не припомнишь ли, как пропал твой красивый венгерский свитер? Тебе свитер было не жаль, но все почему-то подумали, что взял Женя, и папа его так за это поучил, что Женя на всю жизнь стал заикой, а свитер потом видели на сыне воспитательницы, который ходил в другой садик. Не помнишь? Ну, может не пулю ей, но пару раз по темечку прикладом не повредило бы, а? В школе же...

- Не надо, - глухо пробормотал Аршак.

- Ну почему же? Не волнуйся, я не о тебе. Помнишь, в третьем классе ваш учитель, заслуженный, между прочим, медаль имеет, не разрешил Сергею выйти из класса, а вывел к доске и издевался над ним долго, пока тот не обмочился под веселый и радостный смех всего класса. У сергея на этой почве началось нервное расстройство, теперь он лечится в клинике каждый год. Ты этого, конечно не знаешь, потому что он остался на второй год и был вами немедленно забыт. А ваш заслуженный учитель? Как он добивался правильной осанки и послушания? Привязывал непосед к стульям, клал на голову мешочек с песком, и если он, мешочек, падал, бил линейкой по пальчикам. Ну так что - пуля? Или штыком его, садиста?

- Так же нельзя!

- Вот те на! Почему же это нельзя? А усатого можно? Он тебя бил? Издевался? Ему-то от тебя мелочь сущая требуется...

Аршак опустил глаза. Он стоял спиной к парапету и не видел, как воздушный шар, все уменьшаясь, летел прямо на замок, но превращаясь в точку, он с каждым мигом светился все ярче и ярче.

Когда наконец Аршак, не зная, что сказать, поднял глаза, ослепительная вспышка за его спиной вдруг превратила лицо Лысого в яркую луну, а потом в глазах все померкло. Через секунду свирепый грохот прижал их друг к другу, а когда все прошло, полуоглохший Аршак обернулся и вскрикнул - на месте дворца дымилась воронка, а города не было вовсе - и только багровый, быстро темнеющий шар вспухал над ним.