Снизу раздался плеск, затем чей-то злобный крик, и Рэндалл, перевесившись через подоконник, выглянул в узкий переулок, куда только что опорожнил горшок.

— Ты что творишь, мальчишка, во имя Одного Бога?

Эти слова произнес закованный в стальные доспехи человек, который зашел в переулок, чтобы помочиться. У Рэндалла перехватило дыхание, когда он заметил плащ и ножны священника Пурпурной церкви; пурпурный цвет — цвет аристократов, избранников Одного Бога. На плаще человека красовалось изображение скипетра его ордена, и держался он как знатный воин.

— Прошу прощения, благородный лорд, я не посмотрел вниз, — как можно искреннее начал извиняться Рэндалл.

— Да тебя надо отколотить как следует, наглая ты крыса! Что за слуги сейчас пошли! — И священнослужитель погрозил молодому человеку огромным кулаком в латной перчатке; моча сэра Леона капала с его прежде безупречно чистого пурпурного плаща.

— Еще раз прошу меня извинить, и я не слуга, а оруженосец рыцаря Тор Фунвейра, — произнес Рэндалл более уверенно, чем собирался.

— Ты… оруженосец? Почему твой господин не научил тебя, как следует себя вести? Мы, Пурпурные рыцари, — воплощение благородства самого Бога. Ты и твоя жалкая жизнь принадлежите нам до того дня, как ты отправишься к Одному, а ждать этого тебе придется недолго, если ты еще раз оскорбишь меня! — разгневанно воскликнул священник.

— Господин, я с радостью почищу ваш плащ, с вашего позволения.

Несколько лет Рэндаллу приходилось выслушивать ворчание и брань сэра Леона по отношению к Пурпурным священникам. Предполагалось, что они воплощали лучшие и самые высокие идеалы Одного Бога, но Рэндалл за те несколько раз, что ему приходилось видеть Пурпурных рыцарей, не замечал в них особенного благородства. Они казались ему высокомерными, жестокими и нетерпимыми. Однако у него хватало ума держать свое мнение при себе.

— Тебе придется не просто отчистить мой плащ, мальчишка; ты немедленно отведешь меня к своему господину. — Рыцарь быстро зашагал прочь и повернул за угол, направляясь к дверям таверны.

Рэндалл сделал глубокий вдох и повернулся к сэру Леону. Обитатели Ро Тириса только начинали просыпаться, с улицы доносились утренние звуки: скрип открывавшихся дверей лавок, крики матросов. Тирис являлся королевским городом, и даже в бедных кварталах дома строились из камня, однако улицы были более узкими и грязными; чем дальше от дворца, тем опаснее становились трущобы. Появление Пурпурного священнослужителя в этих местах, пользующихся дурной славой, было совсем неуместно.

Рэндалл, приблизившись к кровати, остановился, не зная, что сказать. Он надеялся, что не натворил слишком больших бед. Сэр Леон распластался на кровати, его тучное тело было прикрыто лишь грязной ночной рубахой. Рэндалл кашлянул.

— Заткнись, мальчишка, я пытаюсь поспать, — раздраженно проворчал старый рыцарь.

— По-моему, там, внизу, один священник желает повидаться с вами, господин, — тихо произнес Рэндалл.

Сэр Леон перевернулся на бок и, удивленно прищурившись, посмотрел на оруженосца.

— Священник? — подозрительно переспросил он.

— Да, милорд, я только что говорил с ним через окно. — Рэндалл уже начинал нервничать.

— И какого цвета была его одежда?

Рэндалл ответил не сразу; он стоял, пристально разглядывая носки своих сапог.

— По-моему, пурпурного, господин, — пробормотал он, почти проглотив слово «пурпурный».

Сэр Леон издал утробное рычание.

— Ну что, Рэндалл, можешь наконец объяснить мне, зачем этому пурпурному ублюдку понадобилось меня видеть? — Старый рыцарь устремил на оруженосца долгий взгляд, и юноше захотелось съежиться и отступить.