Одержимый хрипит, а туша брата моего поднимается под давленьем грязных рук, Одержимые безумно сильны…, но их кожа, только кожа. Я падаю сверху, мои руки хватают волосы демонского отродья, его глаза – на миг, моя воля слабеет, я чую ужас, но я беру себя в руки, я вижу и слышу, как умирают мои братья и я должен отбросить всё.

Михаил, ты должен!

И я слышу эту мысль, как свою собственную!

Спасибо Господи, спасибо! Я услышал Тебя! Мои молитвы услышаны!

Нож вгрызается в шею. Я режу изо всех сил, Одержимый вопит и дёргается, он рычит и плюётся, но его руки прижаты к полу, туша брата моего, не даёт ему спастись. Я режу, нож идёт туго, но я не сдаюсь. Моё лицо в поту, ноют плечи, кажется, я сходил по маленькому от напряжения, но моя Благодать сильна и Вера непоколебима! Ещё усилие! Ещё немного…, рука демонского раба, высвобождается, он хватает меня за плечо, и я чувствую его силу. Пальцы вгрызаются в плоть, словно они из металла. Ещё немного и он сломает мои кости. Я выпускаю его волосы и достаю пистолет – демонская защита хранит его от пуль, но что будет, если стрелять в упор, внутри зловонного сияния? Я стреляю в его затылок, висок, я жму курок, пока боёк не щёлкает вхолостую. Пули не пробивают черепа – они прошивают кожу и застревают в кости. Крепка кожа демонской твари, но ещё крепче, кости её…, он оглушён, рука его слабеет, но моя рука крепка! Я режу его глотку, я давлю на клинок изо всех сил. Одержимый бьётся в конвульсиях, его голова теперь в моих руках!

-Да простит меня Господь. – Говорю я, отбрасывая голову, что источает зловоние самой Геенны Огненной. Доброе дело сделано сейчас, я прикончил Одержимого – отправил в Ад демона и окончил страдания несчастной души, ведь страдания в Аду, совсем мелочь, в сравнении с одержимостью души и тела. Не за что извиняться здесь, но я прошу простить за то, что так много братьев моих погибло сегодня – в том лишь моя вина, ибо грешен каждый, но нет прощенья Апостолу, что братьев погубил…, теперь бежать. Святой Павлик должен узнать, что они идут.

Я бегу изо всех сил, мне нужно немного времени. Братья, сумевшие выжить, без моей просьбы, встают стеной, за моей спиной. Химеры стреляют, стоя рядом с людьми, одна бросает оружие, влияние моей Благодати выветривается. Она становится невидимой и пытается зайти за спину Одержимому, но он, как-то видит её. Он рычит и прыгает, разрывая её руками, словно тряпичную куклу. Кровь моих братьев повсюду, кровь…

-Апостол, предупреди Святого Павлика, предупреди его. – Говорит Варвара – моя сестра во Христе, её рука ложится на моё плечо. Она улыбается, её глаза почти так же светлы, как и мои. Её Благодать очень сильна, она могла бы стать Апостолом. – Мы сдержим их, сколько сможем.

-Благодарю сестра. – Говорю я не в силах сдержать слёз своих.

-Иди брат, Господь сегодня с нами. Он смотрит на нас, и мы умрём с молитвой на устах!

И я иду. Прочь, скорее, в подземный ход, что ведёт в Припять в Святую Обитель, к ногам Пророка, к ногам Гласа Божьего. Открывая люк, я слышу крик Варвары – моя сестра, мертва. Мои братья, мертвы, все мертвы…, их грех – мой грех, они же в Раю. Я должен идти. Мой путь не закончен, замысел Его, в отношении меня, ещё не закончен.

-Простите меня, простите меня все… - Шепчу я, не в силах сдержать слёз. Как много погибло сегодня моих братьев и сестёр, и о двух ногах и о трёх и четырёх. Как много смертей…, Господи, почему их так много? За что Господи? Прости, прости мне эту греховную мысль. Я не должен так думать, на всё воля Твоя…

Я бегу изо всех сил. Проход тёмен. Братья, что звались раньше снорками, прокопали этот ход. Он очень длинный, но в нём нет аномалий - адовых ловушек, что создают демоны. Мне нужно бежать много часов, но я справлюсь. Благодать это не только Озарение, Благодать нечто большее…, я падаю на колени, и слёзы больше не текут по моим щекам.