От второго погибшего, осталось значительно меньше. Рук и ног нет, торс изрезан, из плеч торчат кости. По груди расползается мертвенная синева, тело уже начинает пахнуть смрадом разложения. Но его голова не повреждена, как и часть хребта – большего не нужно.

Мария положила ладонь на грудь мертвеца. Апостол закрыла глаза - это будет сложнее. Чистый свет засиял столь ярко, что воскрешённая зажмурилась. Сияющий свет затопил всё тело погибшего брата, отрава, бывшая в его теле, обратилась в прах. Ноги и руки – они сложились вновь из сияющей Благодати. И вот, свет сходит на нет, а покойный брат лежит вновь целый и невредимый. Спустя секунду, он с хрипом выдохнул и сел, ощупывая себя двумя руками.

-Я жив! – Выдохнул он, в ужасе глядя на свои крепкие мускулистые ноги, которых лишился ещё до того, как жизнь угасла в его глазах этой страшной ночью.

-Ты жив. – Ответила Апостол. Попыталась помочь ему подняться, но покачнулась и чуть не упала сама. Она улыбнулась воскрешённому. – Это не так просто, как кажется со стороны. Апостол Михаил, справляется гораздо лучше…

-Тебе нужно передохнуть, Апостол. – Разом сказали воскрешённые.

-Нет, я должна вернуть павших. – Мария посмотрела на воскрешённого. – Не свершила ли я тягчайшего из всех грехов, брат мой?

-Нет, Апостол, я был не в Раю, я был в пустоте. Господь знал, он всё знал.

-Хорошо. – Мария села на корточки перед третьим телом. У него не хватало гениталий, там торчал какой-то кошмарный рог. Она схватила этот рог и попыталась выдернуть, но сил не хватило. Воскрешённые поспешили помочь и вдвоём вырвали рог, вместе с кусочками плоти.

Апостол кивнула им с благодарностью и её узкая ладонь легка на грудь павшего брата…

Когда все павшие, поднялись и заверили её, что смертный грех не был свершён, что она не вырвала никого из Райских кущ, Апостол тяжело села спиной к опоре. Лицо осунулось, глаза её запали. Но в них так же сиял яркий свет Благодати – она устала, но не сдалась.

-Я не могу идти, братья и сёстры, мне нужно поспать… - Не договорив, она задремала и вскоре уснула глубоким здоровым сном, а на губах её застыла счастливая улыбка.

Воскрешённые переглянулись и бережно подняли Апостола на вытянутых руках, так они и несли её, пока не встретили других своих братьев и сестёр…

Рука Славы.

-Ну, копай Табак. – Произнесла Герда, указав кивком на лопату, воткнутую в землю.

-А чё я сразу? – Он сплюнул, пожевал, ткнул пальцем в лысого товарища. – Он пусть копает.

-Я занят.

-Чем это?

-Думаю о том, как нас, как долбанных лохов с лопатой этой нагрели.

-Надо было ещё поторговаться.

-Шакал, ты сам её слышал. – Герда вытянула губы и пискляво кого-то передразнила. – С таким дебильным заказом, я ещё не сталкивалась. Идите в туман или платите.

-Надо было настаивать. – Упрямо ответил парень в экзоскелете.

-Ну, раз надо было, вот ты и копай. – Табак снова сплюнул.

-А почему не ты?

-А у меня дыхалки нет, я ж табак жую. Никотиновый весь. Давай Шакал, не ерепенься.

-Ну и похер.

Шакал сбросил автомат и взялся за лопату. Постоял в задумчивости.

-А где копать-то?

-А хер его знает. – Почти одновременно сказали Герда и Хищник.

Парень скривился весь, потом глянул на холм. Что-то прикинул и, указав рукой, сказал.

-Там начнём. Если эта хуйня прямо вниз идёт, в неё вкопаюсь. А сама лапа эта, там меня не достанет. Потом будем вниз копать.

-Давай, Хищник пошли, пошарим в окрестностях, замутим костерок.

-Нахера?

-Я на последние бабосы не только патронов взяла.