– Теперь, когда ты стоишь на коленях, самое время выяснить, что ты замыслила, грязная тварь? Какую игру ведешь?

Он поднял ей голову, потом перевел взгляд на воткнутый в землю меч и на обуглившийся предмет, лежащий возле него. Чем‑то он напоминал тело человека, чьи руки в страстном порыве были вытянуты в направлении меча, обладать которым мечтал погибший.

Хэмил долго молчал, даже волосы выпустил, потом опять расхохотался, теперь, правда, куда более нарочито, с явной натугой. Солдаты вообще погрустнели, а те лаборнокцы, которые собрались вокруг, отводили взгляды от кучки углей.

– Я‑то никакую игру не веду, – вымолвила Кадия. – Это вы все время что‑то замышляете, интригуете… Как, например, вот этот, который все добивался правды, а когда она открылась ему, очень удивился. Были и другие… – продолжила она, но генерал вновь схватил ее за волосы, затряс так, что принцесса слова не могла произнести, и заорал:

– Что здесь случилось, мерзавка? Отвечай, – он чуть разжал руку.

Кадия прилежно доложила:

– Он попытался взять меч, тому это не понравилось, и он погубил его…

– Что ты несешь? Что «это», кому «тому»? Кто погубил, кого?

– Ну, я же говорю – мечу не понравилось, что его хотят взять чужие руки. Я предупреждала, а он…

Тут она замолчала, удивленная, по‑видимому, тем, что Хэмил вообще отпустил ее волосы. Теперь генерал задумчиво теребил нижнюю губу. Хэмил был достаточно хитер и сообразителен, чтобы разыгрывать из себя грубого солдафона. На самом деле он был достаточно умный, изворотливый человек.

Неожиданно кружок собравшихся лаборнокцев расступился, освобождая дорогу офицеру – огромного роста мужчине. Его рваный плащ был точной копией – вплоть до орнамента над нижней кромкой – плаща Хэмила. Был он без шлема, лоб обвязан грязным бинтом, на щеках и подбородке щетина.

– Что теперь, Хэмил? – резко, как товарищ по оружию, спросил он военачальника.

Тот не успел ответить, как из толпы раздался истеричный, визгливый голос:

– Привязать эту суку к мечу и обоих в болото!

Собравшиеся вокруг лаборнокцы одобрительно загудели. Туг еще последовал совет – напустить на нее болотных тварей, пусть полакомятся!

Это предложение вызвало еще большую радость. Офицер сердито зыркнул на солдат, и толпа сразу отступила в темноту, лица расплылись, так что невозможно было различить, кто подал голос. Со смертью этого внушающего страх колдуна все почувствовали себя свободнее, с души спало оцепенение, которое испытывает каждый человек, зная, что за ним постоянно наблюдает чуждая, без промедления карающая сила.

Хэмил, в свою очередь, тоже оглядел собравшихся. Наступила зловещая тишина. Солдатам был слишком хорошо известен нрав генерала – ему лучше не попадаться под горячую руку.

– Спрашиваешь, что теперь, Осоркон? Что ж, могу ответить – приказ мы выполнили. Мы всегда выполняем приказы. Мы отыскали эту… – он опять схватил принцессу за волосы. – Итак, мы нашли ее, даже с довеском, – генерал указал на меч. – Считаю, что король Волтрик должен достойно наградить тех, кто, не щадя жизни, добыл ему одну из этих ведьм. Я имею в виду не просто жратву и питье, а нечто более существенное, более значительное, чем пара дней отдыха…

– Наградить? – переспросил Осоркон. – Один из нас, кто знал очень много об этих местах, уже получил достойное вознаграждение. Что толку твердить о дарах и наградах, пока мы не выбрались из этого ада?

– Точно, – кивнул Хэмил и облизнул мясистые оттопыренные губы.