Господи, какое облегчение! Хоть плачь от радости.

– Понятно, переночуешь у меня, а утром с твоими делами разберемся.

– Почему у тебя… У вас… Мне на работу утром…

– Значит, вечером приедешь, вечером разберемся.

– Но я… но мне… Я не могу… Мне позвонить надо, меня ждут…

Просто Цицерон в юбке, само красноречие. Странная женская особенность: как только рядом появляется человек, который за тебя думает, собственный мозг отключается. Я даже не могу сообразить, в какую сторону от метро мы пошли. Куда я иду? Зачем?! Этот тип убьет меня где-нибудь в подворотне, а я потом даже не смогу объяснить, где это произошло. Почему он меня не отведет к Наташке? Может, с ней случилось что?

– Меня Сергеем зовут, а тебя?

Как это: «А тебя?» Он же меня знает… Или нет? Или с кем-то спутал?

– Катя. В смысле, Катерина Ивановна. Никакой реакции. Аферист? Или маньяк? А если маньяк, зачем представлялся?

– Да не собираюсь я тебя убивать. На, возьми платок, вытри правый глаз, у тебя тушь размазалась. Правый глаз с другой стороны.

– С другой стороны чего?

– С другой стороны носа. Ты левый вытираешь.

Все он знает! Где правый глаз, знает, и что тушь размазывается, знает.

– Значит так, запоминай мой адрес. Нет, не запоминай, я тебе на бумажке напишу в пяти экземплярах и в сумке разложу по разным местам. Может, один – случайно – не потеряется. Ну вот, слава богу, ты улыбаться умеешь. А то я подумал, так и будешь скорбеть вечно. Все, расслабься. Неприятности закончились. Этаж хотя бы запомни. Девятнадцатый. Что ты знаешь про цифру 19?

– Это не цифра, а число.

– Какая радость, ты начинаешь что-то соображать!

Девятнадцатый этаж. 19-й этаж… Никаких ассоциаций, запомнить невозможно. Господи, что я делаю, куда меня несет?! Убийство в лифте… Так просто, что даже не страшно. Нужно хоть мужика рассмотреть, а то он меня убьет, а я его потом не опознаю. Обычный мужчина. По закону жанра должен быть жгучий брюнет, ростом не меньше 188. По закону жанра я должна сейчас испытывать страстное желание и погибнуть в неравной борьбе с ним… А я ничего не испытываю. Может, я фригидная? Конечно, хорошо испытывать желание, когда ты красивая, уверенная в себе блондинка с талией шестьдесят сантиметров. А когда тушь потекла, когда нос красный и жрать хочется? Вот умоюсь, причешусь, поем и тогда посмотрю на него еще раз. Хотя куда мне есть. Если даже совершенно незнакомый мужик не пытается ко мне пристать, значит, точно килограмма три сбросить нужно.

Настроение у меня с самого утра было хорошее.

Правильное слово «настроение», оно происходит от «настроить», «настраиваться». Вот настроился с утра на положительные эмоции – и все пошло как по маслу.

Началось с того, что директор, придя на работу, обнаружил меня на боевом посту. Я листал принесенную вчера рукопись с таким утомленным видом, что издалека было видно: человек с рассвета трудится (на самом деле – двенадцать с половиной минут). Повертев носом, директор поинтересовался, готовы ли обложки, узнал, что в ближайшее время я новых книг в производство сдавать не собираюсь, буркнул: «Завалили работу в компьютерном отделе!», и скрылся в кабинете.

Я тут же показал директорской спине язык, чем заслужил заливистый смех Кати. Катя была младшим редактором и, следовательно, моим подчиненным, но хохотала не из подхалимажа, а от стремительности юной души.

До ухода директора по очередным таинственным «делам» я успел отклонить две рукописи, заинтересоваться одной, написать пять писем авторам, которые уже полтора года находились в бегах, и посетить сайт anekdot.