— Бедная девка, — сочувственно кивнула пышная красавица Орса, великодушная к страшкам с высоты своего величия первой дамы на деревне. — Небось, замуж никто не брал, она и тронулась…

— Чего это они? — спросила Аллочка, отметив, что напряжённые взгляды вокруг сменились на более дружелюбные.

— Размякли, — сказал меч. — Поняли, что воевать пока не надо, успокоились. Любуются.

Тем временем Отец Афалий, сопровождаемый мальчишками, не по возрасту шустро семенил по тракту, подобрав полы балахончика, таща кропило и деревянный образок ангела-хранителя деревни. Отцу Афалию было неуютно — он боялся ведьм и никогда раньше их не видел.

Аллочка, увидав маленького круглого лысоватого человечка в белой холстине с капюшоном, с деревянными бусами на шее, с бутылочкой, кисточкой и статуэткой в руках, догадалась, что это служитель культа — он напомнил ей отца Фёдора из старого фильма «Двенадцать стульев».

— Проверять бежит, — констатировал меч. — Истинная ты Избранная или нет.

Аллочка заулыбалась и закивала, думая, что закон жанра, всё-таки, в том, чтобы сразу понимать речь местных жителей. Отец Афалий слегка опешил от её улыбки и махнул на неё святой водой, почти уверенный, что ведьма сейчас завопит и задымится.

— Не стирай, — сказал меч. — Нельзя — благословение.

Аллочка тронула пальчиком мокрое пятно и как-то машинально облизала пальчик. Вода как вода.

Отец Афалий впечатлился. Может, ведьма и не должна была немедленно сгореть от святой воды и молитвы, но вкушать её, как честная прихожанка, уж точно не смогла бы. Он вздохнул облегчённо. Меч тоже: у Аллочки оказалась полезная дурная привычка.

— Дурочка, — объяснил прихожанам Отец Афалий. — Юродивая во Господе — вон за плечами железяка, вроде вериг. Смотри-ка: видать, из знатной семьи — одежда какая… Небось спятила и из дому сбежала. Совсем сумасшедшая… Вы расходитесь, добрые люди, о безумной церковь позаботится…

Аллочка рассматривала деревянную лакированную статуэтку у Отца Афалия в руках. Статуэтка изображала хорошенького мальчика, прижимающего к себе какое-то милое существо, вроде крохотного барашка. Отец Афалий поймал взгляд юродивой, протянул образ. Аллочка умилилась и погладила барашка пальчиком по спинке. Отец Афалий убедился окончательно.

Придумают ещё — ведьма! Необразованность… Девка из знатной семьи. Одни сапожки, похоже, стоят, как деревенский дом. Обезумела и сбежала, похоже, недавно: одежда совсем чистая. Если оставить её на улице — пропадёт без пользы: первый встречный надругается, и ещё удивительно, что до сих пор осталась целая. Надо дать знать в монастырь; Отец Уорвик бывал в самой столице, чуть ли не при дворе — он не откажет дать духовному сыну совет. Если семья несчастной дурочки найдётся, может они захотят пожертвовать на храм — таких-то безобидных и безмозглых иногда больше красавиц-разумниц любят. А если и не пожертвуют — поблагодарят; благодарность знатного семейства тоже дорогого стоит.

— Деточка, — сказал Отец Афалий ласково, — пойдём со мной, ты устала.

Дурочка и вправду устала: она еле держалась на ногах, но всё улыбалась бессмысленной и безобразной улыбочкой, что-то бессвязно бормоча. Деревенские бабы запромокали глаза подолами.

— Господи, какой же у нас поп добрый! — пробормотала Жеска, забывшая в этот миг, что за похороны деда пришлось продать весь холст, припрятанный про чёрный день. — Истинно святой…

— Иди за священником, — сказал меч, очень довольный поворотом событий.