Если Малко был еще жив, то умрет ужасной смертью, увязнув в свежем цементе и задохнувшись. Его тело, вероятно, никогда не найдут.

Эл Кац также не продвинулся и в деле с заговором. Еще несколько дней – и состоится голосование. Втемную.

Чтобы отвлечься, он поднялся и подошел сам, чтобы приколоть на карту красную кнопку.

Стройка на 145-ой улице походила на все другие. Крис Джонс оставил машину Милтону, который проверял другую стройку на Леннокс-авеню, в сотне метров отсюда, потому что улицу перегородили грузовые автомобили в ожидании загрузки.

Кризантем следовал по пятам за Крисом Джонсом. Тот проник в застекленную будку диспетчера. На стройке находилось с полдюжины бетономешалок, и одна из них выезжала, когда они прибыли. Крис выдал свою печь ошеломленному служащему. Все ли бетономешалки были на месте? Не заметили ли они чего-то необычного?

Они быстро проверили стоявшие машины. Начальник стройки, рослый участливый блондин, предложил:

– Вам бы лучше зайти в кафетерий напротив. Джон, ночной сторож, должен еще быть там. Возможно, он что-то видел.

Крис вежливо поблагодарил. Бетономешалки лезли у него из глаз. Если бы только это было не ради Малко... У него не было ни малейшего желания слушать вздор какого-то типа, который ни черта не знает, но ему требовалась чашка кофе, чтобы держать глаза открытыми.

В кафетерии пахло пригорелым салом и плохим кофе. Ночной сторож, легко узнаваемый по униформе и пистолету, привалился к стойке. Один. Крис подошел и весело похлопал его по плечу. Старик поднял голову.

– Какого...

– ФБР, – объявил Крис безразличным голосом, показав свой значок в ладони и тут же убрав его.

Джон Уэбстер, казалось, съежился на своем табурете. Лицо приняло серый землистый оттенок, и он начал так сильно дрожать, что пролил себе на брюки полчашки кофе. Избегая взгляда Криса, он отвел глаза и наткнулся на Кризантема. Даже в нормальной обстановке лицо турка не было особенно приветливым. А от усталости оно стало лицом висельника.

Ночной сторож поперхнулся и закашлялся. Крису пришлось постучать ему по спине. Элько не принадлежал к ФБР, но имел глубокие познания в области человеческой натуры. Он мгновенно понял, что совесть у сторожа была нечиста.

– Мы ищем одну бетономешалку, – сказал Крис Джонс. – Сегодня ночью было ваше дежурство и...

– Я ничего не знаю, – простонал Джон Уэбстер. – Клянусь вам, что я ничего не знаю. Почему вы спрашиваете об этом у меня?

Его интонация была почти искренней. Кризантем покачал головой и опустил руку в карман.

Через несколько секунд Джон Уэбстер почувствовал, как вокруг его шеи обвилась холодная удавка турка. Сдавленный крик вырвался из его горла. Крис положил ладонь на руку турка.

– Эй! подождите...

Репутация ФБР уже была подмочена.

– Дайте мне с ним поговорить, – взмолился Кризантем. – Только одну минуту.

Удерживая оба конца удавки в сжатом кулаке, он сдернул Джона Уэбстера с табурета и подтолкнул к стене за телефонной будкой, чтобы его не было видно снаружи. Старик не сопротивлялся. Его ноги дрожали.

Элько Кризантем повернул запястье, и Джон Уэбстер почувствовал, что ему не хватает воздуха. Турок прошептал ему в ухо на тяжеловатом английском:

– Или ты заговоришь, или я тебя убью. Простой выбор.

Затем он ослабил давление, чтобы тот смог говорить. Чувствуя себя очень неловко. Крис Джонс смотрел в сторону. Официантка незаметно исчезла в подсобке. По гарлемским стандартам это считалось немного оживленной беседой.

– Что дает вам повод думать, что.