— У меня и биографы есть?! — опешил Завьялов. «Карповой как будто мало?!»

— Безусловно, — подтвердило тело. — Так вот, они разняться в вопросе о появлении вашего прозвания «Завянь». Кое-кто утверждает, что прозвище созвучно фамилии «Завьялов», другие исследователи упорствуют на частом применении вами идиомы «завянь», то есть — замолчи, заткнись. Кто прав?

Ошарашенный новостью Завьялов слушал родной голос очень невнимательно. Как каждого нормального человека, не имеющего наполеоновских замашек, его ошеломила весть о появлении в будущем личных биографов. Летописцев, исследователей его жизни, ведущих серьезные научно-исторические споры по предмету: «Борис Завянь».

Ни фа се, Боря докатился!!

— Кеш, они правы — все. Прозвище — симбиоз двух факторов. А много еще ваших путешественников по нашим телам бродят?

— Ну-у-у… Интеллектуальные туры довольно популярны. При достойном техническом обеспечение совершенно безопасны — ты испытываешь бездну эмоций, не подвергаясь реальной опасности членовредительства.

«Сутки напролет сидишь в каком-то кресле, в мешочек через трубочку, небось, гадишь…»

— Конечно, это весьма и весьма недешево. Но оно, Борис Михайлович, того стоит.

— Ты уже где-то…, в ком-то побывал?

Тело смущенно мотнуло башкой:

— Ага. Еще до Жюли смотался с подружкой в Александра Сергеевича и Натали.

«Понятно, откуда «милостивый государь» и «сударь» взялись…»

— И как?

— Феерия. Дуэль, правда… ужасное воспоминание. Но в прочем, в остальном — все чудно. Балы, мазурки, реверансы…

— Ты…, реально — пулю на Черной речке схлопотал?

— Угу, — родное лицо изобразило горделивую скромность.

— А сбои часто бывают?

— В телах, плотно включенных в цепочку исторического процесса — никогда. К вам, например, стали допускать совсем недавно, и только исключительно и многопланово проверенных путешественников… Но очередь уже-е-е…, - тело закатило глазки. — Если бы пара, собравшаяся к вам, неожиданно не отказалась, я и Жюли ждали бы своей очереди очень-очень долго.

— То есть…, в м е н я то и дело «ходят» путешественники? — Борис попытался не слишком громко заскрежетать зубами.

— Только на две недели! — предупредительно поднял раскрытые ладони Кеша. — Всем интересен один момент вашей биографии — двухнедельный период возникновения романа с Зоей, зачатие известных ученых Ивана Бори…

Птица говорун захлопнулась. Растерянно заморгало ресницами.

— Проехали, Кеша. Что будет, если я закрою тебя в этой комнате и не разрешу встретиться с Карповой? — «На фига она мне сдалась?!»

— Борис Михайлович…, - растерянно заблеяло тело, — вы не посмеете…, вы права не имеете!! История слетит с катушек!

— Плевал я на историю, — хмуро нахамил Завьялов.

— Но это же нечестно!! — подскочило тело. — Я вам все как есть! По правде, по существу вопроса. Можно сказать — Жюли и будущих детей предал!! А вы…, - тело неожиданно хлюпнуло носом.

— Ну ладно, ладно, Кеша, я пошутил. Сейчас пойдем оттрах… Пардон, влюбимся в твою Зойку и Жюли…

Тело-Иннокентий недоверчиво глядело на бомжа. Завьялов никогда бы и не предположил, что верзила с выпирающей отовсюду мускулатурой может выглядеть разобиженным, отшлепанным ребенком.