— Нет-нет, — говорил он, — так нельзя. Тяни-толкай зверь пугливый, ему сначала надо обжиться в цирке, привыкнуть к шуму и суете, а уж потом его можно будет и показать публике.

Блоссом наморщился, словно ему наступили на мозоль, но уступил — в конце концов хозяином тяни-толкая был не он.

— Так и быть, — сказал Блоссом, — пусть зверь пообвыкнет, а я тем временем проведу вас по цирку и познакомлю с артистами.

Тяни-толкаю принесли сена и воды, устроили его в загоне, и доктор отправился в сопровождении хозяина осматрвать цирк. Конечно, все звери увязались за ними, только домовитая Крякки осталась наводить уют в их новом жилише.

Цирк давал большие представления под большим купоном два раза в день. Вокруг располагались помосты, шатры и загоны. Там выступали силачи и акробаты, там показывали дикарей с острова Борнео и бородатых женщин, там факиры заклинали змей, там можно было посмотреть на диких зверей и побросать кольца на рог носорожьего чучела.

Первым делом доктор и его «семейка» направились в зверинец. Боже! Как жалко выглядели там звери! Несчастные, неухоженные, со свалявшейся шерстью, они уныло жевали солому или глодали голые кости. Джон Дулиттл покраснел от гнева и уже открыл рот, чтобы обругать хозяина цирка бездельником, но Мэтьюз Магг вовремя дернул его за рукав и шепнул:

— Не торопитесь, доктор! Пусть сначала Блоссом увидит, чего стоите вы и ваши звери, и тогда можно будет ставить ему любые условия. А сейчас ссора ни к чему хорошему не приведет — мы потеряем работу да и беднягам из зверинца ничем не поможем.

Доктор последовал совету Мэтьюза и сдержал свой гнев. И все же он шепнул зверям в клетках:

— Погодите немного. Я, Джон Дулиттл, даю вам слово, что найду способ помочь вам.

Тем временем в зверинец вошел служитель. За ним гурьбой двигались посетители: крестьяне и горожане, дети и взрослые. Служитель остановился у клетки с косматым зверьком и сказал:

— Дамы и господа! Перед вами знаменитый хищник патагонских лесов харри-гарри. По ночам он висит на ветке, зацепившись за нее хвостом, и поджидает запоздалых путников. Вы только посмотрите, как сверкают его глаза!

Зверек затравленно смотрел на толпу зевак.

— Да ведь это обыкновенный опоссум, — пробормотал доктор. — Он из семейства сумчатых.

— Из семейства сумчатых? — удивленно хрюкнул поросенок. — Они что, всем семейством живут в сумке? В болыной-пребольшой?

— Да нет, — объяснил ему доктор. — У них на животе большая складка, похожая на сумку, «ни в ней носят детенышей.

— А здесь, — громко кричал служитель у следующей клетки, — вы видите самого большого в мире слона!

— Вот так самый большой! — проворчал себе под нос Джон Дулиттл. — Обычный слоненок, ему до слона еще расти и расти!

Затем господин Блоссом провел их к небольшому шатру, где сидела заклинательница змей принцесса Фатима. Посетителей там не было, и принцесса сидела одна. Она пудрила нос и проклинала все на свете на чистейшем английском языке. По выговору в ней легко было узнать уроженку Лондона. Рядом с ней на полу стояла большая корзина, кишевшая змеями.

— Не бойтесь, Мэтьюз, — успокоил доктор „кошачьего кормильца“. — Они неядовитые.

— Не ядовитые?! — воскликнула принцесса Фатима и сверкнула глазами. — Да это королевские кобры из Индии!

— Как бы не так, — возразил доктор, — Это безобидные черные ужи из Америки.

И он погладил одного из ужей по головке.

— Не прикасайтесь к ним! — вскричала Фатима и вскочила со стула.