— Нет. Ты же слышала. Он никакого зла на Даниила не держал. И вредить ему не собирался. Тем более таким зверским способом.

— Б-р-р! Каким же садистом надо быть, чтобы вот так убить человека!

— Шесть колотых ран! И все в грудь и переднюю часть тела.

— Стоп! Значит, Леша видел своего убийцу! Видел, как тот к нему приближается.

— Почему же он не оказал ему сопротивления?

Это в самом деле было странно. И наводило на одну-единственную мысль.

— Кажется, Леша не ожидал нападения.

— Но кто же на него напал?

— Если Горыныч отпадает, то кто?

— Майя Генриховна?

Кира изумилась. С чего Лесе пришла в голову такая нелепая мысль?

— Потому что она явно влюблена в Горыныча, — попыталась объяснить Леся. — Вот и постаралась для него.

— А это идея! — воодушевилась Кира. — Эта Майя мне показалась весьма коварной дамой.

— Но ведь речь идет об убийстве.

— Да. Могла ли она его совершить?

— Ты имеешь в виду моральный аспект?

— Нет. Морально мы все не ангелы. Я имею в виду, чисто физически. Могла?

— Страусы — это ее вотчина, — произнесла Леся. — Она много времени должна проводить возле их загона.

— Да! Притиснула бедного мальчика в углу. И ткнула его чем-то острым.

— Шесть раз подряд? И он не сопротивлялся?

— Возможно, первый удар уже был смертельным.

— А потом Майя быстро переоделась — ведь на одежде должны были остаться пятна крови — и, никем не замеченная, бросив окровавленную одежду, помчалась скандалить по поводу очередного ЧП возле загона с ее обожаемыми страусами?

— Ну-у-у…

Кира припомнила, как выглядела Майя Генриховна, когда они с Диной подбежали к загону со страусами. Женщина выглядела сердитой, даже злой. Но при этом ее волосы были тщательно уложены. На лице был свежий грим. Да и ее сценический костюм отличался такой сложностью, что просто так, без посторонней помощи его было ни снять, ни надеть. Выходило, что у Майи Генриховны имелся еще и сообщник или сообщница, которая и помогла дрессировщице снять испачканную кровью одежду и облачиться в другой костюм.

Все это было слишком сложно. И требовало много времени. А его у Майи Генриховны как раз и не было.

Так что с большим сожалением, но подруги были вынуждены отказаться от мысли записать пожилую дрессировщицу страусов в убийцы.

— Кто еще?

Кира пожала плечами:

— Кто угодно. Весь цирк. Все работники. Все артисты. Даже случайно забредшие граждане вроде нас с тобой могли это сделать.

— Так не пойдет, — покачала головой Леся. — Нужно отталкиваться не от того, кто мог это сделать. А от того, кому было это нужно.

— В смысле?

— Кому была выгодна смерть бедного Леши.

— Другими словами, убийца убил Лешу именно потому, что тот был Лешей и страшно ему мешал?

— Да.

— А Даниил, его фокусы и цирковые интриги тут ни при чем?

— Абсолютно. Лешу отвезли за кулисы, убийца тоже пробрался туда. Леша вылез из ящика и наткнулся на своего убийцу. Тот отвел его к вольеру со страусами и там убил.

— М-м-м… Интересная мысль.

И Кира задумалась. Первое. Кто прикатил ящик за кулисы? Ассистент. И помнится, когда этого парня начали разыскивать менты, чтобы допросить, оказалось, что его нигде нету. Ушел? Удрал? Или скрылся, потому что замешан в убийстве?

Второе. Что они с Лесей знают про этого Лешу? Ровным счетом ничего. Дина говорила, что встретилась с парнем возле цирка. Интересно, что он там делал? И что он вообще делал в этой жизни? Чем занимался?

— Нам нужно узнать про погибшего побольше, — решила Кира.