|
Зачем Жан-Клоду нужен слуга-оборотень? Может быть, представится случай спросить. Я поднялась наверх вслед за Стивеном. Что-то, очевидно, было такое в моем лице, потому что он спросил: - В чем дело? Я покачала головой: - Ни в чем. Не знаю, поверил ли он мне, но он улыбнулся и повел меня к кабине, состоящей в основном из стекла и занавесок, скрывающих то, что было внутри. Больше всего это было похоже на кабину радиовещания. Стивен подошел к занавешенной двери и отворил ее. Придержал дверь, жестом приглашая меня пройти. - Нет, после вас, - сказала я. - Я - джентльмен, а вы - леди. - Спасибо, но я вполне способна открыть дверь сама. - Феминистка? Ну-ну. На самом деле мне просто не хотелось иметь старину Стивена у себя за спиной. Но если он хочет думать, что я - твердокаменная феминистка, пусть его. Это куда ближе к правде, чем многое другое. Он вошел в дверь. Я оглянулась на ринг. Отсюда он казался намного меньше. Мускулистые мужчины, одетые в трико, вытащили на арену тележку. В ней было два предмета: огромная плетеная корзина и темнокожая женщина. Одета она была в голливудский вариант наряда танцовщицы. Густые черные волосы падали вниз, как плащ, до самых лодыжек. Изящные руки с маленькими темными кистями чертили в воздухе плавные кривые. Она танцевала перед тележкой. Наряд был фальшивым, но она была настоящей. Она знала, как танцевать - не для соблазна, хотя и это было, но ради власти. Танец когда-то был призывом для какого-нибудь бога; но теперь почти никто об этом не помнит. У меня по шее побежали мурашки, поднимая волосы дыбом. Я поежилась. Что там в корзине? Зазывала у входа говорил, что там - гигантская кобра, но ни одной змее в мире такая большая корзина не нужна. Даже анаконде, самой большой змее в мире, не нужен контейнер десяти футов высоты и двадцати футов ширины. Что-то коснулось моего плеча. Я вздрогнула и резко обернулась. Стивен стоял почти вплотную и улыбался. Я проглотила сердце, которое готово было вырваться из глотки, и полыхнула на него взглядом. Я так не хотела пускать его к себе за спину, а тут дала просто подкрасться. Умница ты, Анита, просто умница. И потому что он меня напугал, я на него обозлилась. Но лучше быть обозленной, чем испуганной. - Жан-Клод там, внутри, - сказал он. У него на лице была улыбка, но в глазах очень человеческий проблеск смеха. Я набычилась на него, зная, что веду себя по-детски, и плюя на это. - После тебя, мохнатолицый. Смех пропал. Он посмотрел на меня очень серьезно. - Как ты узнала? Голос у него был робкий и неуверенный. Многие ликантропы гордятся своим умением сойти за человека. - Это было просто. Что не было полной правдой, но я хотела его уесть. Ребячески, некрасиво. Но честно. У него вдруг сделалось очень юное лицо, а глаза наполнились неуверенностью в себе и болью. А, черт! - Послушай, я много времени провела среди оборотней. Я просто знаю, что искать, понимаешь? И чего я стала его утешать? А того, что я знаю, каково это - быть чужаком. Я поднимаю мертвых, и многие люди из-за этого относят меня к монстрам. |
