Первое, что привлекает наш интерес в личности Моисея, – это имя, которое на иврите звучит как Моше. Невольно спрашиваешь: каково его происхождение? Что оно означает? Как известно, ответ предлагается уже в книге Исход, гл. 2. Там рассказывается, что египетская принцесса, спасшая оставленного в Ниле мальчика, дала ему это имя с этимологическим обоснованием: «потому что я из воды вынула его». Однако это объяснение явно неудовлетворительно. «Библейское истолкование имени Вынутый из воды, – считает один из авторов «Еврейского лексикона», – принадлежит к жанру народной этимологии, с которой не согласуется уже активная древнееврейская форма (Моше может в лучшем случае означать Вынимающий)». Можно подкрепить этот отвод двумя дополнительными соображениями: во-первых, что нелепо приписывать египетской принцессе заимствование имени из еврейского языка, и во-вторых, что вода, из которой был вынут младенец, с очень большой степенью вероятности была не нильской водой.

Наоборот, с давних пор и с различных сторон высказывалось предположение, что имя Моисей происходит из египетского языка. Не приводя всех авторов, высказывавшихся в этом смысле, я выпишу в переводе соответствующее место из новой книги Дж. Брестеда – автора, чья «История Египта» (1906) расценивается как основополагающий труд. «Примечательно, что его (этого вождя) имя, Моисей, было египетским. Это просто египетское слово мосе, означающее дитя, и оно является сокращением более полных форм имени, как, например, Амон-мосе, т. е. Амон-дитя, или Птах-мосе – Птах-дитя; эти имена – в свою очередь сокращения более длинных фраз: Амон (подарил) дитя, или Птах (подарил) дитя. Имя дитя стало вскоре более удобной заменой вместо многосложных полных имен, и форма имени Мосе нередко встречается на египетских памятниках. Отец Моисея, наверное, дал ему имя, в состав которого входили Птах или Амон, а в повседневной жизни имя божества постепенно отпадало, пока мальчика не стали звать просто Мосе. (Греческие переводчики Ветхого завета добавили к этому имени конечное с, которого нет и в древнееврейском, где египетское имя произносится как Моше.)» Я дословно передал это место и никоим образом не готов разделять с его автором ответственность за отдельные частности. Я также слегка удивлен тем, что в своем перечислении Брестед прошел мимо аналогичных теофорных имен, имеющихся в списке египетских фараонов, как Ах-мосе, Тот-мосе (Тотмес) и Ра-мосе (Рамсес).

И вот следовало бы ожидать, что кто-то из многих исследователей, опознавших имя Моисей как египетское, сделает вывод или хотя бы задумается о той возможности, что носитель египетского имени сам был египтянин. В наше время мы легко разрешаем себе подобные умозаключения, хотя сейчас человек носит не одно, а два имени, семейное и свое личное, и хотя в теперешних условиях не исключены изменения и переиначивания имен. Мы, соответственно, ничуть не изумляемся, когда подтверждается, что поэт Шамиссо француз по происхождению, Наполеон Бонапарт, наоборот, итальянец, а Бенджамин Дизраэли – действительно итальянский еврей, как заставляет думать его имя. Для древних же и архаических эпох, естественно предположить, подобное умозаключение от имени к национальной принадлежности должно было бы демонстрировать еще бо́льшую надежность и, собственно, даже напрашиваться. Тем не менее, насколько мне известно, в случае Моисея ни один историк не сделал этого умозаключения – даже ни один из тех, которые, как тот же Брестед, готовы допустить, что Моисей был посвящен «во всю мудрость египтян».

Что тут было помехой, отгадать непросто.