— Надеюсь, не утра? Где с вами лучше встретиться?

Викстрём хмыкнул, потом снова скомандовал:

— В «Шупошёфарде», идет?

— Где?

— Это бар. Не знаете такой?

Хотелось спросить, почему он должен знать все бары Стокгольма, но Даг дал себе слово не злиться.

— Нет.

— Седьмой этаж на крыше отеля «Шофард» на Катаринаваген. Скромно, за то вид потрясающий. Стоит побывать. Я буду ждать вас в холле отеля.

Вангер никогда не бывал в этом отеле, потому задал еще один вопрос:

— Как я вас там найду?

— Там небольшой холл и искать не придется. Завтра в пять. Все, меня ждут!

Черт бы побрал этих извращенцев! Нет, конечно, каждый имеет право сходить с ума по-своему, и если кому-то нравится задыхаться в веревках, не нужно мешать, только стоило бы оставить записку о своих намерениях с просьбой никого не винить в глупости, чтобы не морочить головы нормальным людям.

* * *

Распрощавшись со всеми, включая Курта, который все же пытался поплакать у меня на груди по поводу предательства Эрики, мы с Бритт отправились в «Гилдас Рум». Можно бы и домой, но, чтобы отвязаться от Курта, пришлось сказать, что у нас встреча в этом кафе. Такие, как Курт, в девичье «Гилдас Рум» не ходят, боясь насмешек. Его наверняка и в «Рокси» не затащишь.

Бритт не упустила возможности посмеяться над парнем, подмигнув:

— А ты небось прямиком в «Торьет»?

По тому, как покраснел Курт, мы поняли, что он там если и не бывал, то уж о репутации ресторана, как любимого места геев, знает точно. Ехидная Бритт притворно вздохнула:

— Что ж, каждому свое…

Чтобы не нарваться еще на какое-нибудь замечание, Курт поспешил распрощаться.

— Теперь он точно решит, что мы лесби.

— За то перестанет плакать тебе в жилетку из-за измен своей девушки.

— Или наоборот, усилит старания в попытках разобраться с женской точки зрения, почему Эрика предпочла ему поездку с родителями. Как объяснить Курту, что у Эрики может найтись кое-кто получше?

— А ну его!

Мы долго сидели в кафе, обмениваясь впечатлениями и измышлениями. Бритт волновал вопрос:

— Зачем ей все это? Не верю, чтобы можно было так хорошо заработать на сенсации, выложенной в интернет-журнале. Даже если это так, все равно, слишком много затрат на одно расследование.

— Может, Анне платит еще кто-то?

— Кто?

— Например, родственники погибшей девушки.

Мы принялись фантазировать на эту тему.

— Может, родственники состоятельны и их не устраивает работа полиции?

— Кого она в наше время устраивает? Только криминал, который она не трогает.

— А зачем тогда публикации?

— Знаешь, бывает, что вину человека доказать так и не удается, есть такие осторожные маньяки, но уже то, что его подозревают, поможет избежать следующих жертв.

Как бы я ни морщилась от пристрастия Бритт к теме маньяков, резон в ее словах был. Даже не сумев доказать или просто обнаружить вину убившего девушку человека (стоило бы задаться вопросом, существует ли убийца?), можно вынудить его притихнуть во избежание разоблачения.

— Да, а еще лучше пойти и сдаться полиции!

— Ну уж это, Бритт, едва ли.

— А что, бывает и такое. Муки совести, кстати, одни из самых жестоких.

Не знаю, до чего бы мы еще дофантазировались, но на мой телефон вдруг поступил звонок от Анны.

— Линн, я посмотрела ваши данные и хотела бы поговорить. Я уже знаю, что именно поручить вам.