Теперь она поняла, что ее теория о двух типах мужчин была неприменима к нему. Это был совершенно особый, отдельный вид, тихий и одновременно смертельно опасный, который существует на окраинах цивилизации, там, куда не дотягивается рука правосудия. «Тихий, но смертельно опасный» – Гас встретила это определение в какой-то журнальной статье о бандитах в кинофильмах, и оно как нельзя лучше подходило ее похитителю.

Такой мог не задумываясь убить или заняться сексом с трупом…

Да мало ли что еще он мог учинить…

Ее сердце почти выпрыгивало из груди, мысли мчались, обгоняя друг друга, и она решила навести в них порядок. Обычно, когда Гас волновалась или хотела что-то обдумать, она, сама того не замечая, принималась нервно щелкать себя ногтями по зубам. Это была отвратительнейшая привычка, но Гас не могла ее побороть.

Сейчас она успокоила себя несколькими глубокими вдохами.

Почему-то она вдруг начала забывать, что поставлено ею на Карту. И каким бы он ни был, смертельно опасным или, напротив, милостивым, ей следовало забыть о его наружности. Он освободил ее от пут и, наверное, нуждается в деньгах, раз подрядился на эту работу. А значит, он не собирается ее убить и скормить стервятникам. Она должна с честью выдержать это испытание, потому что решалась ее судьба: возможность освободиться от Феверстоунов и обрести независимость, о которой она так долго мечтала.

Лишь очень немногих людей Гас допустила в свою душу, среди них была ее умершая сводная сестра Джиллиан и еще дочь Джиллиан, пятилетняя Бриджит, к которой против своей воли Гас беззаветно привязалась. Помимо собственной материальной независимости, она хотела позаботиться о памяти Джиллиан и, самое главное, обеспечить будущее Бриджит.

«Да, – грустно подумала Гас, – это было самой великой моей мечтой, недостижимой, как сны курильщика опиума. Это было самым важным делом моей жизни».

Похититель резко затормозил и свернул на шоссе, ведущее прямо в горы. Гас невольно ухватилась за ручку двери и вновь ощутила ту же боль под левой грудью. Она просунула руку под плащ и обнаружила, что одна из косточек лифчика бикини впилась ей в ребра.

Быстрые спасательные действия принесли некоторое облегчение, к тому же Гас поняла, что ей будет удобнее, если она использует плащ по назначению и наденет его на себя. Бросив незаметный взгляд на похитителя; она приступила к выполнению своего намерения.

Гас все еще возилась под плащом, когда вдруг осознала, что ее противник наблюдает за ней, и застыла в ожидании. Она было совсем решила, что у него возникли идеи в отношении ее, вообразила, что пробудила в нем нечистые желания, в конце концов, она имела тому множество примеров в своей жизни.

Еще одно глупое и напрасное предположение… Никакой реакции с его стороны. Он наградил ее взглядом, ясно говорящим:

«Да будь ты хоть единственной женщиной на земле, я все равно бы…» И это было еще слишком мягкое толкование.

Тогда, кипя от возмущения и больше не скрываясь, Гас сбросила с себя плащ и затем снова надела его, продев руки в рукава. Ей было все равно, сколько ее голого тела он увидит.

Она свободно завязала пояс плаща и гордо откинулась на спинку сиденья. Косточка лифчика опять впилась ей в грудь, но Гас предпочла не обращать на нее внимания. Определенно мистер.

«Тихий, но смертельно опасный» реагировал только на угрозу своей жизни. Она могла снять с себя последние остатки одежды и в таком виде прямо перед ним красить ногти на ногах, и он даже бровью не повел бы.

Что-то подсказывало ей: следует быть благодарной этому человеку за его равнодушие.