– А где ты нашему языку выучился? – удивилась Роксана.

– Меня, чтоб ты знала, зовут Пифон Парнасский и я говорю на всех языках, потому как моя обязанность ограждать эту гору от посторонних. А посторонние, они на каких только языках не лопочут. Так вот, менады сообщили, что ты доставляешь им беспокойство.

– Это те, которые голые? Они вкусные, надо только в вино обмакнуть.

– Не спорю, но они тоже охраняют гору, поэтому нельзя допустить, чтобы они все повывелись. А то ты так расклевалась, что скоро мне ничего не останется. Будь добра, поумерь свой аппетит.

– Я бы с радостью, но пока я здесь, мне надо кем‑то питаться, а убраться отсюда не получается, потому что крылья не поднимают Я приметила тут у вас на вершине птицу своей породы и хотела познакомиться, но тут со мной приключилось что‑то чудное.

– Это не твоя соплеменница, а птица Симург, древнейшее, чтобы ты знала, существо во всем Ксанфе. Она восседает на Древе Семян, ограждая его и гору от непрошеных гостей с воздуха. Особливо от крылатых чудовищ.

Ты сунулась без спросу, вот она тебя и заземлила.

– Ну, это уж слишком! Я всего‑то и хотела, что познакомиться. Откуда мне было знать, что она такая привереда.

– Ну вот, зато теперь знаешь.

– Ага, только радости мне от этого мало. Слушай, может поговоришь с ней, чтобы она сняла свое заклятие и отпустила меня восвояси. Мне совсем неохота иметь дело с такой врединой.

– Симург вовсе не вредина, просто у нее много забот, и она серьезно относится к соблюдению правил. А незнание закона не освобождает от ответственности.

– Так что же мне теперь на всю жизнь оставаться заземленной?! – возмутилась Роксана. – Я же, в конце концов, птица! Птицам положено летать!

– Я таких вопросов не решаю, – ответил Пифон. – Подай Симург прошение: может быть, она снизойдет к твоему неведению и отменит заземление.

Так и получилось, что Роксана дотопала пешком до вершины Парнаса и у подножия Древа Семян предстала перед Симург.

– ЗА НАРУШЕНИЕ ПРАВИЛ ТЫ ПРИГОВАРИВАЕШЬСЯ К ОТРАБОТКЕ, ОТБЫВ КОТОРУЮ, ПОЛУЧИШЬ СВОБОДУ, – прозвучал в ее сознании могучий голос хранительницы Семян. – ТЕБЕ НАДЛЕЖИТ ОТПРАВИТЬСЯ В БЕЗЫМЯННЫЙ ЗАМОК И ВЫСИДЕТЬ ТАМ ЯЙЦО.

– А где этот замок? – спросила Роксана, но Симург лишь повела пером. И в тот же миг птица рок оказалась в замке, на гранитном гнезде.

Яйцо было прекрасным, только вот из него ничего не вылуплялось. Птица рок потеряла счет времени, однако полагала, что находится на верном пути к освобождению, Ведь теперь она строго соблюдала все предписания; в частности, ела только тех, кто намеревался приблизиться к ;яйцу. А такие находились: одни заявлялись поодиночке, другие целыми компаниями. Когда пришельцев оказывалось несколько, Роксана запирала их в клетках про запас.

Промежутки между визитами бывали разными, иногда весьма продолжительными, по это не имело значения:

Роксана попросту погружалась в сон. Служба была не слишком обременительной, но все же порядком поднадоела, и птица с нетерпением ждала, когда все закончится.

– Сколько времени ты здесь находишься? – поинтересовалась Гвенни.

Роксанна прикинула, и выяснилось, что по человеческим меркам ей довелось просидеть на гнезде не одно столетие. Впрочем, во сне время летело незаметно; так что сказать точнее было трудно.

– А ты не знаешь, кто построил этот замок? – спросила девочка. – И кто снес яйцо?

Но этого Роксана не знала и задаваться такими вопросами не собиралась. Ей хотелось одного: выполнить задание и снова получить возможность летать. А не умничать, рискуя снова рассердить Симург.

– Но именно по указу Симург кентавр Че находится под защитой крылатых чудовищ, – сказала Гвенни.