Дарья Калинина. Цветочное алибиСыщицы-любительницы Мариша и Инна - 14
А таковых в этот предпраздничный день было большинство. Мужчины хватали цветы для своих любимых, не слишком обращая внимание на их качество. День cвятого Валентина еще не успел так же полюбиться народом, как следующие за ним 23 Февраля и 8 Марта. Мусик торговала цветами не первый год, так что была опытной продавщицей. И хорошо знала, что вот на следующие два праздника люди станут придирчиво выбирать букеты согласно своему представлению о том, что хорошо, традиционно или шикарно для этих давно устоявшихся праздников. А День святого Валентина еще не успел обрасти в России своими традициями. Совершенно точно про него было известно только одно, что в этот день полагается дарить открытки в виде сердечек – «валентинки» и вообще, сердечки из картона, меха, бумаги, стекла, фарфора, золота и прочих материалов. Цветы к этому дню покупали просто в качестве приятной добавки, не слишком зацикливаясь на них. – Розы у нас уже не первый сорт, – озабоченно сказала Леночка – молоденькая продавщица, лишь недавно обретшая свой статус. – Мусик, может быть, накрутить из них бутоньерок? Бутоньерками, строго говоря, могли называться только крохотные букетики, которые полагалось носить пришпиленными к одежде, мужской или женской – неважно. Но продавщицы в магазине обозначали этим словом любые сборные букеты. Начиная от самых маленьких, дешевеньких и кончая роскошными свадебными и очень дорогими. – Накрути, – милостиво кивнула Мусик. Леночка ей нравилась. Способная девочка. Трудолюбивая и многого о себе не воображает. К тому же вкус у нее отменный. И руки золотые. В ее руках самые неприглядные цветы оживали и выглядели так, словно их вчера сорвали с клумбы. А это в их профессии немаловажно. Только выкини несколько цветов, как мигом окажешься в минусе. Сама Мусик занялась подсчетом прибывшего товара. Одновременно она отпускала покупателей, которых было в это время еще не очень много. И в этот момент Мусик услышала: – Можно мне три белых ириса? Мусик отчего-то вздрогнула и подняла глаза. Перед ней стоял высокий мужчина в шляпе и очках. Лицо его закрывала густая борода. – Пожалуйста, три белых ириса, – повторил мужчина свою просьбу. – Конечно, конечно, – заторопилась Мусик. – Вам завернуть? – Без упаковки, пожалуйста. Мужчина получил требуемое, расплатился и вышел из магазина. Мусик оцепенело глядела ему вслед и морщила свой ровный лоб. А ведь лоб у Мусика был без единой морщинки, ровный и гладкий. Она им необычайно гордилась. Мало у кого из ее подруг сохранились такие гладкие, просто фарфоровые лобики. Так что морщить его Мусик лишний раз избегала. А теперь вот морщила. – Что с тобой? – подошла к ней Леночка. – Ты словно статуя. И лоб хмуришь. – Понимаешь, мне показалось, что этот мужчина приходил и вчера. – Какой? – Только что купил три белых ириса. – Три? И именно белых? Теперь и у Леночки появилась морщинка между бровей. – Помню его, – произнесла она. – Он приходил два дня подряд. А может быть, и больше. – Так два или больше? – Просто я так говорю, потому что я сама его обслуживала уже два раза. – И я, – кивнула Мусик. – Сегодня и вчера. – Может быть, кто-то из девочек тоже его обслуживал? Опрос остальных трех продавщиц показал, что странного мужчину, неизменно покупающего три белых ириса без упаковки, обслуживали все. Кто по одному разу, кто по нескольку. – Вот это интересное кино получается! – воскликнула Мусик, как самая старшая, главная и ответственная за все, что происходило в магазине. |
