– Что это вы на меня смотрите так кровожадно? – спросил Любегин, пытаясь выскрести ложкой из коробки то, что не так давно было обсыпным эклером.

– А что вы меняться надумали – наследство, что ли, получили? – спросила Надежда без церемоний.

– Да нет, что вы… – смутился Любегин, – это жена…

– Вы женаты? – изумилась Надежда. – Вот уж не подумала бы…

– А вы вообще квартиру для чего продаете? – полюбопытствовал Любегин.

– К дочке переезжаю, – ляпнула Надежда Николаевна первое, что пришло в голову.

Любегин оживился, отложил ложку и обстоятельно рассказал ей, что жена у него не настоящая, а бывшая, что они жили в старой двухкомнатной квартире на Васильевском острове, а потом развелись, и жена снова вышла замуж, за отставного полковника. Полковник поселился здесь же, и решили меняться. Однако квартира на Васильевском очень хорошая, только ремонт нужно сделать.

– Жена уезжать не хочет, – доверчиво рассказывал Любегин, – и говорит мне – хоть бы ты, я то есть, кого-нибудь себе нашел с квартирой, а они тогда мне бы деньги за комнату выплатили. Только много они дать не могут, – тут же заторопился он, взглянув на Надежду, – но, говорит, мы же не чужие, договоримся как-нибудь…

– Ну и ну! – изумилась Надежда. – И что же?

– Вот я и подумал, – Любегин с сожалением поглядел на оставшуюся массу эклеров, но преодолел себя, – вы говорите – к дочке переезжаете, а зачем вам это нужно? Там небось зять начнет тещу гонять да куском попрекать, а так у вас отдельная квартира. Вы женщина симпатичная, характер хороший у вас…

– Это вы к чему клоните? – Надежда едва не поперхнулась чаем.

– Так что уж вокруг да около ходить, – вздохнул Любегин, – я, конечно, не лишен недостатков, но зато без вредных привычек, в быту нетребовательный, а вот у вас, я вижу, животное имеется, – он показал на кошачью миску, которую Надежда решила не брать на другую квартиру, – так я котов очень люблю. Только жена не разрешала заводить.

Услышав про кота, Надежда сдержала готовые вырваться грубые слова. Она посидела немного молча, потом собралась с силами.

– И вы всем женщинам такое предлагаете, к кому по обмену приходите?

– Да, – Любегин наклонил голову и принялся катать ложку по столешнице, – только до конца вы одна выслушали. Остальные сразу начинают ругаться, обидные вещи говорить, а одна женщина даже полотенцем меня отхлестала и на лестницу без пальто выгнала. Правда, она мне тоже не понравилась – очень полная, и голос визгливый.

Надежда низко наклонила голову и кусала губы, чтобы не рассмеяться.

– А про вас я сразу понял, что вы женщина воспитанная, – продолжал Любегин.

«Одно я знаю точно, – думала Надежда, – он не убийца. Потому что в противном случае это таким артистом нужно быть – куда там Миронову с Меньшиковым! Так что этот – мямля, рохля, слюнтяй, неудачник, но не убийца».

Она подняла голову и собралась заговорить, но в это время прозвенел дверной звонок.

– Кого еще несет? – ворчала Надежда, чувствуя недоброе.

И предчувствия ее не обманули. На пороге стояла соседка, Мария Петровна. С этой соседкой Надежда дружила – старушка была очень общительная и не противная, к тому же Бейсик испытывал симпатию к ее скотчтерьеру Тяпе.

– Здравствуй, Надя, – сказала Мария Петровна неестественно оживленным тоном, – а я вот к тебе по хозяйству… – Соседка вступила в прихожую и вытянула шею.