Магическую Академию мне тоже показали, но так, мельком, без особых подробностей. Все, что мог сказать принц Эвальд о данном учебном заведении — «А кровати здесь не очень». Похоже, знакомство его с этим местом было довольно однобоким. Интерес к Академии я показывать не стала, все равно спутник мой ничего о ней рассказать не сможет. Видимо, жизнь он вел очень праздную. На мой вопрос о своих обязанностях он ничего вразумительного из себя не выдавил. Это было совсем не похоже на то, что рассказывала мама об обязанностях Гердера, моего единоутробного брата и нынешнего туранского короля, на то время, как тот был кронпринцем. По ее словам, большая часть забот по управлению государством легла на его плечи еще в подростковом возрасте, а уж когда он закончил обучение в Академии, то свободного времени уже и не видел. Я даже ощутила легкое презрение по отношению к Эвальду. Неужели ему самому нравится жить вот так — поел, поспал, поразвлекался? И что ждет Гарм при таком правителе? Хорошо, если советники толковые подберутся, а если нет? Ведь он сам ничего не знает и не умеет, кроме как «быстро убивать орков».

Но при всем при этом, было в Эвальде что-то такое, что меня привлекало безмерно. Его рука, крепкая и теплая, казалась такой надежной опорой, хоть я и прекрасно понимала, что это совсем не так, и идти рядом с ним было неожиданно приятно. Радовало, что он под личиной, так как я прекрасно помнила, как на меня действовал его взгляд, но и сейчас спокойствия в моем сердце не было. Зря я согласилась на эту прогулку по городу в его компании. Что бы он ни говорил, вряд ли он оказывает подобную любезность всем прибывшим в Гаэрру, и не думаю, что корона так уж заинтересована в моих консультациях. Значит, у принца есть свой интерес, и, боюсь, не такой благородный, как он хочет показать. Интересовать его я могла только в одном качестве, что мне совершенно не подходило.

Держался он в рамках приличия до обеда, на котором стал мне указывать, что следует заказать. Конечно, приглашал и платил он, но подразумевалось, что право выбора остается за мной. Я и выбрала то, что посчитала нужным. Но Эвальд остался весьма недоволен и всячески пытался мне показать, что вкусы мои не слишком возвышенны. Но мои вкусы — это мои вкусы, менять их в угоду даже такому высокопоставленному лицу я не намерена.

А после обеда начался сущий кошмар, он потащил меня по столичным модным лавкам. Никогда бы не подумала, что принцы могут о таком всерьез думать. Но он явно увлеченно прикидывал ко мне то одну, то другую вещь и предлагал купить, купить, купить… Он даже не понимал, как оскорбительно для меня звучат его предложения, ведь посторонний мужчина, каковым он был, может проявлять подобного рода заботу о девушке только в одном случае — если они состоят в более близких отношениях, чем позволяют приличия. Не знаю, что думал по этому поводу Эвальд, но я хотела только одного — оказаться от него как можно дальше. Не нужны мне были от него ни дорогие платья, ни украшения, и сам он мне был не нужен.

Гаэрра действительно оказалась очень красивым городом, шумным и живым, особенно в своей центральной части, где сосредотачивались торговые лавки. Только теперь я поняла пренебрежительный отзыв мамы о нашем Радае. Да, по сравнению с гармской столицей он был мал и неказист, но, с другой стороны, Радай ведь очень молод, он только начинает строиться. Посмотрим, что из него получится лет хотя бы через пятьдесят. Я вздохнула. Гаэрра, несмотря на всю свою красоту, была для меня чужой, впрочем, как и я для нее. Я чувствовала себя ужасно одинокой, здесь у меня не было не то чтобы родных, но даже просто знакомых. Мама говорила, что со временем я обживусь, и у меня появятся друзья. Мама… Я опять вздохнула.