До истечения ультиматума оставалось четыре часа, после чего «боксеры» развернутся в полную силу. И не только они. Их поддержат войска императрицы. «Маньчжурские знаменосцы», вооруженные современным оружием. Воины генерала Дун Фусяна из провинции Ганьсу.

Пробираясь к выходу, Оливия думала о том, что если окажется на улицах к четырем часам дня, придется там и остаться. Стены, окружающие посольство, будут забаррикадированы, а ворота закрыты. Туда никого не впустят.

Она углубилась в сад, понимая, что покинуть посольство будет нелегко. Здесь творилось нечто невероятное. Солдаты и беженцы дружно подтаскивали к стенам мешки с песком. Срочно рыли окопы. Пожарные ведра наполняли водой. Ворота бдительно охраняли.

Она остановилась в двадцати – тридцати ярдах от ворот, точно зная, что выйти ей не разрешат. С запада доносились взрывы петард, беспорядочные вопли рожков и труб. Может, это «боксеры» празднуют разрушение миссии, лавок и домов китайских христиан? Что же ей делать?!

Необходимо выйти из посольства. Солдаты не придут защищать собор. И Рори оставят умирать, в то время как его отец, уверенный, что сын в посольстве, спасает жизни чужих людей.

Она решительно двинулась вперед и тут же остановилась, затаив дыхание. Солдаты поспешно открывали ворота. Она увидела тяжело груженную повозку, услышала выстрелы и не колеблясь бросилась к воротам. Пока солдаты отводили тяжелые створки, она протиснулась мимо повозки и выскочила на улицу.

Солдаты что-то кричали вслед, но Оливия не остановилась. С бешено бьющимся сердцем она помчалась вдоль Посольской улицы. Жара немного спала, но северный ветер, дующий с пустыни Гоби, принес в город тучи песка, и Оливия пожалела, что не захватила шарф, – неплохо было бы прикрыть нос и рот. Но больше всего она жалела, что у нее нет пистолета.

Запах страха висел в воздухе. Китайцы, убегавшие от разрушений в западной части города, не нашли убежища в восточной. Никто не знал, где сейчас бродят шайки «боксеров» и куда нанесут следующий удар.

Она продолжала бежать по улице. В ушах звенели слова тетки. Льюис любит ее! Он пришел к ним в дом просить ее руки! Стоит еще раз увидеть его – и конец всем недоразумениям!

Будущее расстилалось перед ней ясное и светлое. Она станет женой Льюиса и матерью Рори. Они будут одной семьей и больше никогда не разлучатся. Никогда.

Добравшись до центральной улицы, Оливия остановилась. Гигантские центральные ворота Чэньмэнь высотой в сто футов превратились в дымящуюся, обугленную массу. «Боксеры» уничтожали весь город, а не только христианский квартал. Знала ли об этом императрица, скрывавшаяся в самом сердце Летнего дворца? Беспокоилась ли за своих подданных?

Пэйтан находился в двух милях от того места, где она стояла, и в отличие от других соборов и миссий располагался не в Татарском городе, а за высокими, покрытыми пурпурными пятнами стенами императорского дворца.

Мимо Оливии катились тележки. Кучера подгоняли лошадей.

Оливия поспешно отступила с дорога и побрела по направлению к зубчатым воротам Тяньаньмэнь. Название означало «Ворота Небесного Спокойствия», но в оборванных, грязных, перепуганных толпах, рвущихся под тяжелые резные своды, не было ничего небесного и уж тем более спокойного.

Звуки рожков и горнов становились все громче. Китайцы торопливо разбегались в разные стороны. На улицу вырвалась кавалерия.

На секунду Оливия обрадовалась, ожидая увидеть черного жеребца Льюиса во главе эскадрона. Но тут же опомнилась и вжалась в толпу, чтобы ее не заметили.

Это китайская кавалерия! Белые тюрбаны, алые знамена, современные «маузеры».