— Я не стану звонить Джине, — уставшим, полным боли голосом ответила Анна. — Твоя сестра и так тратит на нас слишком много. А откуда ты знаешь о приезде Кэтрин? Кто сказал тебе?

— Слышал, как хозяйка приказала Эдит приготовить комнату Кэтрин. Стиви уже был в той комнате.

— О господи, Стив! Тебя никто не видел? Ты ведь знаешь, если миссис Кармайкл заметит тебя в доме, она вычтет из моего жалованья!

— Никто не видел Стиви, даже Эдит. Стиви умный, он знает, куда нужно прятаться.

— И где же ты прятался, сынок?

— Стиви не скажет. Стиви умный, Он спрячет туда Кэтрин и спрячется сам. Никто не знает, какой Стиви умный.

— О чем ты говоришь, Стиви? Мамочка не понимает тебя…

— Уйди. Стиви устал. Он хочет спать.

Отвернувшись, сын замер в неподвижности, и, зная по опыту, что он может просидеть в такой позе несколько часов, Анна вышла из комнаты.

На ум пришли слова доктора Хедрикса о том, что Стивена следует поместить в лечебницу, но Анна Ларсон запретила себе думать об этом. Одна только мысль о лечебнице причиняла ей невыносимую боль, что уж говорить о том, чтобы пережить это в реальной жизни.

Глядя из окна второго этажа на выбежавшую из дома Кэтрин, Джина Ларсон не смогла сдержать торжествующей улыбки. Наконец-то пришел ее час! Какое счастье, что нашелся кто-то, способный поставить на место саму Кэтрин Кармайкл! Интересно, узнала она меня или нет? — подумала вдруг Джина. Неужели я так сильно изменилась? Хотя вряд ли она вообще когда обращала на меня внимание. И вряд ли помнит о том, как ее мать выставила меня из Скай-мэнора.

Воспоминания о том дне до сих пор отравляли ядом ее душу, и, не желая портить настроение в такой чудесный вечер, Джина отправилась на поиски Кристиана.

Огни Манхэттена остались давно позади, а он все еще не решил, как спросит у сидевшей рядом женщины о… Они работают бок о бок вот уже столько дней, а он так и не понял, что делать и как вести себя дальше.

Вот черт! — мысленно выругался Кристиан. Джина хранила упорное молчание, и он не знал, как заговорить с ней. Остановив автомобиль у отеля «Мариотт», где у «Интерсофт энтерпрайсиз» был зарезервирован один из номеров люкс, Кристиан вопросительно взглянул на Джину.

— Мне не хотелось оставаться одной сегодня, — слегка улыбнувшись, сказала наконец она.

— Тогда, может, зайдем в бар или закажем выпивку в номер? — чуть быстрей, чем следовало, предложил Кристиан.

— Пожалуй, лучше в номер, — спокойно, без малейшего волнения в голосе ответила Джина.

Не дожидаясь Кристиана, она первой вышла из машины, а он, глядя ей вслед, понял, что давно уже не хотел никого с такой силой, как эту девушку. Он всего лишь смотрел ей вслед, а его плоть уже требовала более решительных действий. Догнав поднимающуюся по ступеням Джину, Кристиан развернул ее к себе и с силой впился в губы. Она ответила сразу же. Распахнувшееся пальто позволило Джине прижаться к нему всем телом, и, проведя руками по платью, Кристиан вдруг понял, что под тонкой тканью на ней ничего нет. Кровь ударила ему в голову, и было почти невозможно оторваться от нежных губ и неожиданно сильных объятий тонких рук. Он почти не помнил, как они добрались до расположенного на последнем, двенадцатом, этаже люкса. Не было времени ждать, когда она снимет с себя одежду. Кристиан не знал, что происходит, знал только, что почти сошел с ума от одного только вида великолепного тела. Ее запах кружил голову и заставлял мечтать о невозможном.