— Вам нравится наш маленький Версаль? — Гарри обвел рукой красивую, безупречно ухоженную территорию. По краям тянулась изгородь из фигурно постриженных деревьев, а в центре стоял изящный фонтан со статуей мальчика. — Мама хотела создать нечто похожее на ее французскую родину. Она проделала отличную работу. Вы бы видели наш сад в разгар лета, когда распускаются все цветы! Настоящее буйство красок.

— Могу представить! — восторженно выдохнула Оливия, когда они подходили к фонтану.

— Через несколько дней распустится мимоза. Жаль, вы этого не застанете. — Гарри указал на кусты возле террасы. — Она зацветает где-то между январем и мартом и пахнет божественно. Наш садовник сомневался, что ее удастся здесь вырастить: это теплолюбивое растение предпочитает умеренный климат юга Франции. Но мама победила, и мимоза прижилась.

— Похоже, у нее талант цветовода. Чудесный сад и спланирован идеально! — Оливия огляделась, пытаясь вобрать в себя все подробности, и пошла за Гарри по одной из многочисленных тропинок, проложенных от фонтана.

— По словам вашей мамы, у нее в саду есть нечто такое, что напомнит мне Индию, — заметила Оливия, прервав затянувшееся молчание.

— Думаю, она имела в виду теплицу. Наш садовник, который больше привык ухаживать за турнепсом, чем за экзотическими цветами, провел последние несколько лет, пытаясь прорастить луковицы, которые прислали маме из королевских ботанических садов Кью. Если хотите, мы можем на них взглянуть.

— Конечно, хочу, — с радостью согласилась Оливия.

— До теплицы придется немного пройтись, но мы прибавим шагу. Солнце — это хорошо, но погода все же довольно холодная. Значит, сегодня вечером вы с вашими родителями уезжаете домой?

— Нет, сначала мы поедем в Лондон и обсудим с бабушкой мое участие в светском сезоне. Она очень хочет мне помочь, а поскольку мама давно не была в Англии, именно бабушка будет учить меня правилам этикета.

— Может, все сложится не так плохо, как вы думаете, мисс Дру-Норрис...

— Пожалуйста, зовите меня Оливией.

— Оливия, — поправился Гарри. — Пару лет назад я посетил несколько вечеринок с танцами. Было довольно весело.

— Надеюсь, так и будет, хотя, честно говоря, мне совсем не хочется ехать в Лондон. Там ужасно напряженная атмосфера — все ждут, что скоро случится страшное. — Она подняла глаза на своего собеседника, пытаясь оценить его реакцию, и увидела, что он согласно кивает. — Вы читали про безработицу и беспорядки на улицах?

— Конечно, — ответил Гарри. — Мы живем в очень неспокойное время. Если честно, я буду рад, когда обстановка прояснится.

— Как знать? Вдруг мне повезет, и светского сезона не будет вообще, — усмехнулась Оливия. — Ведь во время войны лондонцы не станут устраивать вечеринки, правда?

— Даже не надейтесь! — добродушно воскликнул Гарри, закурил и протянул сигарету девушке. Она отказалась. — Никакие войны не смогут этому помешать.

Они оба улыбнулись, почувствовав полное взаимопонимание.

— Знаете, если война действительно начнется, я не буду рассиживаться в гостиных и гонять чаи, — решительно заявила Оливия. — Вступлю в какую-нибудь организацию, потому что хочу помочь своей стране. Не думаю, что папа с мамой сумеют мне помешать.

— Ты смелая девушка, Оливия! А теперь иди сюда.

Гарри открыл деревянную дверь, выкрашенную синей краской и ведущую в огород. Пройдя безупречно ровные грядки с капустой, картошкой и турнепсом, они оказались у входа в теплицу, которая приютилась в углу сада в окружении высокой стены из красного кирпича. Гарри отворил еще одну дверь и вместе со своей спутницей шагнул внутрь помещения.

Резкие цветочные запахи и жара живо напомнили Оливии ее родину.